Пока ты моя - [7]

Я не могу удержаться от короткого смешка.

— Несомненно. — И тут, как по заказу, на меня высыпается содержимое целой пачки восковых мелков. Я пытаюсь подавить реакцию вздрогнуть от неожиданности. — Эй… ты хочешь раскрасить меня?

Близнец, встретивший меня у входной двери — я понимаю, что это он, только по его зеленой рубашке, — шипит на меня сквозь зубы. Он хватает с пола пару мелков и, прицелившись, швыряет ими в меня.

— А ну-ка, прекрати, Ноа, — говорит его отец, но мальчик и ухом не ведет.

— Не принесешь ли мне какую-нибудь бумагу? — прошу я, не обращая внимания на то, как саднит щеку.

— Мне очень жаль, — оправдывается Клаудия. — Я бы сказала, что они — дерзкие, но, по сути, не такие уж и злоумышленники. Только Ноа время от времени ведет себя буйно.

— Осложнения при родах, — тихо добавляет Джеймс, пока мальчики ссорятся, выясняя, кому из них сходить за блокнотом.

Я перевожу взгляд на Клаудию и жду ее объяснений. Как бы то ни было, я и так уже все знаю.

— Это осложнения не при моих родах, — объясняет она, с нежностью поглаживая ладонью живот. Потом, уже шепотом, добавляет: — Близнецы — не мои. То есть они, конечно, мои, но я — не их биологическая мать. Это просто к вашему сведению.

— О… Все в порядке. Поняла.

— Моя первая жена умерла от рака, когда мальчикам было два месяца от роду. Болезнь появилась ниоткуда и отняла у нее жизнь, — замечая тотчас же появившееся на моем лице огорчение, Джеймс машет руками. — Нет, ну все действительно в полном порядке.

Я тут же меняю выражение эмоций — немного поджатые в сочувствии губы и почтительный быстрый взгляд из-под бровей. Это все, что требуется.

— Эй, а ты — молодец, — хвалю я, когда Ноа мчится ко мне, размахивая блокнотом. — Ну а теперь почему бы тебе не поторопиться, чтобы мы посмотрели, кто сможет собрать с пола больше мелков? А потом устроим конкурс, оценим, кто лучше нарисует мой портрет. Хорошо?

— Холосо! — кричит Оскар. Он уже подпрыгивает от волнения. Его щеки розовеют.

Ноа останавливается и с секунду пристально смотрит на меня — должна признаться, это сильно нервирует, — а потом спокойно вырывает лист из блокнота.

— Это тебе, Оскар, — и отдает листок брату.

— Умничка! — одобряю я. — Ну а теперь — марш рисовать, и приходите вдвоем, только когда закончите!

Близнецы сбрасывают с ног свои дурацкие тапочки — с изображениями героев мультфильмов или кого-то в этом роде — и затихают за столом с мелками. Оскар просит у брата синий цвет. Ноа дает ему нужный мелок.

— Я впечатлен, — скрепя сердце признает Джеймс.

— Полнейшее отвлечение внимания, сдобренное малой толикой здоровой братской конкуренции.

— Мы ищем кого-то, кто мог бы жить здесь с понедельника по пятницу, Зои. У вас не возникло бы с этим трудностей? — Щеки Клаудии приобретают коралловый оттенок, заставляя меня представлять, как я прикасаюсь к ним, этим маленьким пятнам румян, большим пальцем. Все понятно: прилив жара, свойственный беременности.

— С этим не возникло бы вообще никаких трудностей. — Я думаю о квартире, в которой живу, и обо всем, что там находится. Потом размышляю о том, что смогу поселиться здесь. Мое сердце трепещет, и я делаю глубокий вдох. — Прекрасно понимаю, почему вам требуется кто-то под рукой на всю рабочую неделю, без перерыва.

Если честно, график этой работы просто идеален.

— Но вы можете уходить домой на уик-энды, — предлагает Клаудия.

Я тут же падаю духом, хотя и не показываю своего разочарования. Я должна подстроиться подо все, чего они от меня хотят.

— Я могу исчезать в пятницу вечером и волшебным образом появляться вновь в понедельник утром. Но могу оставаться и на уик-энды, если буду вам нужна. — Этот ответ, надеюсь, удовлетворит их на данном этапе. На самом деле этот номер не пройдет. Я не могу полагаться на судьбу.

— Смотри! — кричит Ноа и машет клочком бумаги в мою сторону.

— Ох, держи это в тайне до тех пор, пока не закончишь, — говорю я мальчику и обращаюсь к его родителям: — Поступая на работу, я предпочитаю становиться частью семьи, но сохранять при этом дистанцию — вы наверняка понимаете, о чем я говорю. Я — здесь, если нужна вам, и исчезаю, если надобности во мне нет.

Клаудия кивает в знак одобрения.

— Большую часть времени я нахожусь в море, — сообщает мне Джеймс, хотя ему и не нужно этого делать. — Я — военно-морской офицер. Подводник. Главным образом вы будете иметь дело с Клаудией.

«Главным образом вы будете иметь дело с…». Он говорит так, словно мысленно уже принял меня на работу.

— Вы хотите осмотреть дом? Увидеть, где будете жить? — Клаудия поднимается, уперев руки в поясницу типичным для беременных жестом.

— Конечно.

Мы начинаем с осмотра нижнего этажа, и Клаудия принимается водить меня из комнаты в комнату. Все они внушительных размеров, и по виду некоторых не скажешь, что сюда когда-либо заходят.

— А в этой комнате мы бываем не слишком часто, — говорит Клаудия, когда мы заходим в столовую, эхом повторяя мою мысль. — Только на Рождество и по каким-то особым случаям. Когда друзья заглядывают на ужин, мы предпочитаем принимать их на кухне.

В столовой холодно, здесь я вижу длинный отполированный до блеска стол с располагающимися вокруг него двенадцатью резными стульями из столового гарнитура. Тут же выделяются декоративный камин и замысловатые лепные карнизы, а по центру висит люстра темного оттенка фиолетового. Комната красивая, но неуютная.