Пока смерть не разлучит нас - [14]

— И что обо всем этом думаете?

— Что ж! — сказал доктор, чувствуя себя очень неловко. Он посмотрел на трубку, на свои поношенные старые башмаки, потом взглянул на Дика. — Дело дурно пахнет. Вам неприятно обсуждать его при мне, при чужом человеке, и я вас не упрекаю за это.

— Все в порядке, — заверил Дик. Ему нравился доктор; он почувствовал некоторое облегчение, услышав его интеллигентное мнение. — А что бы вы решили на моем месте?

— Если честно, не знаю, что сказать. Нельзя поддерживать отношения с убийцей. Дик. Из простого здравого смысла. Однако… — Миддлсуорт помолчал. — Может быть, стоит испробовать ловушку сэра Харви. Таково мое мнение. Впрочем, девушка должна быть поистине сумасшедшей, чтобы совершить против вас какую-то коварную проделку всего через сорок восемь часов после происшествия с ружьем. Кроме того, затея полностью провалится, если просочатся какие-либо сведения, что сэр Харви не тяжело ранен. Майору Прайсу, к примеру, это уже известно. — Мрачно задумавшись, Миддлсуорт грыз черенок трубки. Потом взглянул на Дика, тихо и ободряюще пробурчав: — Возможно, окажется, что все это ошибка, хотя сэр Харви и вся на свете полиция клятвенно утверждают обратное. Пока у нас просто предположения. Однако дело в том. Дик… проклятье… так или иначе, надо убедиться.

— Да. Я понимаю.

Дик откинулся в кресле. Он чувствовал себя побитым и опустошенным, но худшее еще ждало впереди, когда пройдет шок. Мирная гостиная с батальными гравюрами и темными дубовыми балками, с каминной доской, украшенной накладным латунным орнаментом, казалась столь же нереальной, как история Лесли. Он закрыл руками лицо, гадая, каким мир предстанет у него перед глазами в новом, правильном фокусе. Сэр Харви с отеческим чувством смотрел на него.

— Так что решим… о завтрашнем вечере?

— Ладно. Пожалуй.

— Завтра утром, — многозначительно продолжал хозяин коттеджа, — вы получите окончательные инструкции. Надеюсь, вы не пророните ни слова, ни даже намека нашей проворной подруге?

— Но допустим, она виновата! — почти крикнул Дик, внезапно открывая глаза. — Предположим, виновата, и ваш трюк это подтвердит. Что тогда будет?

— Честно сказать, меня это не занимает.

— Арестовать ее я не позволю. Предупреждаю вас, даже если мне придется пойти на лжесвидетельство.

Сэр Харви поднял одну бровь:

— Предпочтете смотреть, как она травит следующих женихов?

— Мне плевать, черт побери, что она будет делать!

— Давайте отложим этот вопрос, — предложил патолог, — пока вы не увидите, как чувствуете себя после эксперимента? Поверьте, завтра вечером к этому часу вы уже преисполнитесь отвращения. Возможно, вдруг окажется, вы уже не испытываете безумной любви. Даете слово не портить дело и ничего не говорить нашей подруге?

— Даю. А пока…

— А пока, — вмешался доктор Миддлсуорт, — идите домой и постарайтесь заснуть. И вам, — обратился он к сэру Харви, — надо лечь. Вы мне говорили, что захватили с собой люминал. Если снова спина заболит, примите четверть грана. Утром я приду повязку сменить. А сейчас сядьте, пожалуйста.

Сэр Харви повиновался, осторожно опустившись в мягкое кресло. Он тоже выглядел несколько обессилевшим и вытер лоб рукавом халата.

— Мне не заснуть, — пожаловался он. — Не заснуть ни с какими снотворными. Раскрыть, наконец, игру… выяснить, как она травит мужей и возлюбленных, и никого больше…

Дик Маркем, который тяжело поднялся и пошел к двери, резко оглянулся.

— Никого больше? — переспросил он. — Что вы имеете в виду?

— Дорогой друг! Почему она выбрала вас, как считаете?

— До сих пор не пойму.

— Заметьте, пожалуйста, — назидательно сказал сэр Харви, — каждой жертвой становился мужчина влюбленный или, как минимум, до безумия увлеченный. Слепой. Неспособный критически мыслить. Безрассудный. Признаюсь, сейчас я теоретизирую. Но ведь вы, безусловно, не верите, будто выбор случаен или что все это лишь совпадение? Жертва должна находиться в таком состоянии.

— Зачем?

— Чтобы выполнять ее просьбы. Беспрекословно.

— Минуточку, — вмешался озадаченный доктор Миддлсуорт, который уже было взял со столика свою шляпу, докторский чемоданчик и попытался вытолкнуть Дика в дверь, но теперь задержался. — Давайте рассуждать здраво, сэр Харви. Неужели вы думаете, будто девушка скажет: «Слушай, вот тебе полный шприц синильной кислоты. Выполни мою просьбу: иди домой и введи ее себе в вену»?

— Нет, вовсе не так примитивно и грубо.

— А как же?

— Будем надеяться, что узнаем. Если есть какая-то разгадка всех случаев в запертых комнатах. Но для успешного исхода дела требуется ослепленный мужчина, у которого голова идет кругом, которого легко обмануть. Ни с кем другим, полагаю, у нас ничего не получится.

— Не получится, например, с вами?

— Со мной — вряд ли, — сухо и многозначительно ответил хозяин. — Спокойной ночи, джентльмены. Тысяча благодарностей.

И тут они увидели на губах сэра Харви улыбку, взгляд его уже утрачивал гипнотическую силу: дело было благополучно завершено.

Когда Дик Маркем с доктором Миддлсуортом вышли из дома, вдали над полями церковные часы в Шести Ясенях пробили одиннадцать. Звуки прорвали пелену тишины, плотной и ощутимой. Испытывая тяжелое напряжение, мужчины молчали. Шагая впереди с электрическим фонарем, доктор Миддлсуорт указал на свою машину, стоявшую на дороге.