Пока сияют звезды - [7]

— И вы, насколько я поняла, решили прибавить газу?

— А что было делать? Он уже у меня перед носом был. В смысле — встречная. Отжал до упора, только тем и спасся. А главное, что вы думаете, не успел обогнать… с риском, как говорится, для жизни, смотрю — эта сволочь опять сзади. Не знаю, какую бы еще я глупость сделал, может, и в самом деле загнали бы меня, но тут уже в город въехали, в городе они отстали. Точнее, не отстали, а свернули где-то, я даже не заметил, и след их простыл.

— А что за машина была, вы, конечно, не разглядели?

— Какое там! Да вы сами подумайте — ночь, тьма кромешная, спереди фары слепят, сзади фары слепят, — что тут разглядишь?

— Да… действительно. И после этого случая вы серьезно заволновались?

— А вы бы не заволновались?

— Кстати, в тот раз, когда взорвался контейнер для мусора, там оставались какие-нибудь обломки, обрывки? Что-нибудь такое, по чему можно было бы определить тип взрывного устройства?

— Понятия не имею. Я ведь не думал, что этот взрыв как-то связан со мной… говорю вам, тогда я и внимания на это не обратил.

— Ну а последний случай, с телефоном?

— О, этот был самый опасный. Эта дурацкая трубка взорвалась прямо у моего уха! Даже шрамы еще остались, вот посмотрите…

Сергей наклонил голову очень близко к моему лицу, в результате чего прозрачное розовое ухо оказалось рядом с моими губами и я почувствовала легкий и очень приятный аромат туалетной воды.

— Видите? — спрашивал между тем Сергей, интимно приглушив голос.

— Вижу, — совершенно спокойно ответила я, разглядев около уха и на щеке уже едва заметные черточки в виде небольших шрамов и царапин.

— Ну вот, — сказал Сергей, отстраняясь наконец от меня. — Сейчас-то уже зажило, а тогда, представляете, все в кровище, в ушах шум стоит, ничего не соображаю… Давай звонить отцу, тот прилетел, начал кудахтать, как наседка… я потом и сам пожалел, что ему позвонил. Короче, сам перепсиховал и всех перепугал. Ну тогда отец и решил обратиться к частному сыщику. Правда, я не думал, что это окажется женщина. Да еще такая очаровательная…

— А от телефона тоже ничего не осталось?

— Ой… вот тут, каюсь, виноват. Конечно, нужно было сохранить… Но я все выкинул.

— Вот это действительно напрасно. Ведь вы уже предполагали тогда, что эти покушения могли быть подстроены специально. А обломки телефона, вполне возможно, могли бы послужить вещественным доказательством или дали бы какую-то зацепку…

— Повинную голову меч не сечет, — снова вздохнув и с несколько наигранной покорностью опустив голову, как будто и вправду подставляя ее под меч, произнес Сергей.

Но на этот раз его паясничество не показалось мне смешным. Не знаю почему, но я вдруг почувствовала себя дурой. Как те милиционеры, что выезжают по тревоге освобождать заминированную школу, целый день ковыряются там, а потом оказывается, что в милицию звонил ученик четвертого класса Вася Иванов, которому не хотелось писать контрольную по математике.

— Послушайте, Сергей, — стараясь не выдать своего раздражения, начала я. — Если вы считаете, что вам действительно угрожает опасность, то думаю, наш разговор будет намного эффективнее, если вы отнесетесь к нему более серьезно. Если же вам все эти случаи представляются не более чем шуткой, давайте сообщим об этом вашему отцу и скажем ему, чтобы он не тратил напрасно деньги, заказывая никому не нужное расследование.

На этот раз «мальчик», кажется, понял, что переборщил. Лицо его стало серьезным и даже немного испуганным, и он торопливо заговорил извиняющимся голосом:

— Нет, нет, что вы… не надо… почему напрасно… наоборот. Наоборот, мы очень рады, что вы взялись, что начато расследование… Вы на меня не обращайте внимания. Мне все говорят, что я все время валяю дурака. Ни о чем со мной нельзя говорить серьезно… Пожалуйста, не сердитесь.

На этот раз слова его звучали искренне и в голосе не было игры. И увы, я снова поддалась обаянию, которым, несомненно, обладал мой собеседник. Да, девушки, наверное, за ним ходили табунами.

— Итак, вы не можете назвать никого из своих знакомых, кто, по вашему мнению, мог бы организовать покушение? — продолжила я, оставив предыдущую сцену без комментариев.

— Нет, не могу.

— А кто вообще составляет круг ваших знакомых? С кем вы общаетесь чаще всего, кто ваши друзья? Тот круг, где вы проводите свое время, опишите его.

— Ой… даже не знаю. Вообще-то, у меня много знакомых… Близких друзей, конечно, не так много… да, пожалуй, даже один. Вадя, Вадим Лагутин, мы с ним еще со школы дружим. Да он и работает у нас… то есть у отца. Вот из близких, пожалуй, и все. А так, конечно, собираемся компанией, иногда с работы ребята, иногда так… знакомые…

— Вот об этих знакомых нельзя ли поподробнее?

— О знакомых-то? Что ж, можно и о знакомых. Из знакомых Олежка Касимов часто с нами бывает. У него отец где-то там… в министерстве, что ли, или в представительстве. Что-то такое. Но парень ничего, нормальный. Мы однажды в клуб закатились, а там, знаете, музыка, веселье… ну, посидели-посидели да и думаем: все веселятся, чего же мы-то одни скучаем? Ну и ударились кто во что горазд: кому косячок, кому понюшка… кому что, в общем. А тут откуда ни возьмись товарищи с проверкой нагрянули. Ну и всех, у кого было, естественно, замели. И Олежку тоже. Но у него-то доза маленькая была, разовая, его как распространителя привлечь невозможно было, так они давай его колоть, у кого, мол, купил. А тот ни в какую. В туалете, говорит, нашел, хотел спросить у ребят, что это такое. Так и не выдал. Потом уж папаша за ним в ментовку приехал — отпустили.