Пока Париж спал - [20]
Жан-Люк научился ждать, когда ему зададут вопрос, прежде чем открывать рот, так что на этот раз он просто кивнул.
– Знаешь почему?
Он подумал, что это был риторический вопрос, и продолжил ждать.
– Дело в том, насколько тут все чертовски хорошо. Вкусные вина, невероятные женщины, изысканные произведения искусства. У нас в Германии нет этого всего. Только работа, работа, работа. Всегда так тяжело. У нас никогда нет времени, чтобы вот так посидеть, насладиться жизнью, как это умеете вы. Создавать, мечтать. Я всегда любил Францию. – Его голубые глаза сверлили Жан-Люка, как будто в надежде разгадать какую-то тайну.
Он постарался придать своему лицу отсутствующее выражение.
– У тебя есть девушка?
– Нет.
– А почему? Там целая куча девушек, у которых нет мужчин. Такой красавчик, как ты, не должен испытывать трудности с женщинами.
– Ну, я ведь всю неделю работаю в Дранси.
– Хм, не лучшее место, чтобы найти девушку, не так ли? А здесь что? Некоторые медсестры очень даже красивые.
Жан-Люк почувствовал, как у него загорелись щеки.
– Я так и знал! Она тебе нравится, не так ли? Я пытался, но со мной она не хочет разговаривать, хоть я и говорю по-французски.
– Нет – Он должен был защитить ее. – Со мной она тоже не говорит.
– Брехня! Я видел, как она на тебя смотрит.
Через четыре дня его перевели в другую палату. На этот раз рядом с его кроватью стоял стул. Он с благодарностью плюхнулся на него. Ковылять из одной палаты в другую было делом утомительным, хотя медсестра все это время держала его под руку – может, проблема в этом. Их физическая близость и то, как ее тело соприкоснулось с его, заставило сердце биться так сильно, словно он только что пробежал марафон.
Она взглянула на него.
– Сейчас я сниму повязку с вашего лица.
Он посмотрел на ее тонкие руки и представил, как они дотрагиваются до его кожи.
– Как вас зовут?
– Шарлотта.
– Шарлотта. – Он не смог удержаться и повторил за ней. – Я Жан-Люк.
– Знаю.
Она улыбнулась, и у нее на щеках появились маленькие ямочки.
Жан-Люк улыбнулся в ответ, хотя это растягивало его рану. Они так и смотрели друг на друга, широко улыбаясь.
– Я постараюсь аккуратно.
– Merci, Шарлотта.
Он хотел добавить, что не представляет, что она может как-то иначе, но понимал, что это будет слишком.
Девушка наклонилась над ним и протянула руку. У нее были чистые и короткие ногти, она не носила украшений. Из-под ее небольшой белой шапочки выглядывали волосы. Они были темными и гладкими, постриженными под боб, и закручивались на концах. Он закрыл глаза и почувствовал, как ее ногти поддевают край повязки и начинают снимать ее. Жан-Люк глубоко вдохнул и почувствовал легкий лимонный аромат. Он сделал еще один вдох, наслаждаясь ее запахом.
– Теперь я ее обработаю. Может жечь.
Он даже не заметил, что девушка уже убрала повязку. Просто наблюдал, как Шарлотта берет пузырек и выливает содержимое на ватный тампон. Он невольно отпрянул, когда рука с тампоном приблизилась к лицу.
Она тихо усмехнулась.
– Будет больно всего секунду.
Но боль пронзила его так, будто ему нанесли новую рану, и он машинально потянулся к щеке. Но медсестра его опередила и схватила за запястье до того, как он успел дотронуться до кожи.
– Вы не должны ее трогать! Вы можете занести инфекцию!
Она не сразу отпустила его запястье, и он, не раздумывая, взял ее руку в свою.
Глава 13
Жан-Люк
Париж, 12 апреля 1944 года
В Шарлотте было что-то такое, что притягивало Жан-Люка. Пока он лежал на больничной койке и смотрел, как она моет пол в центральном коридоре, он гадал, что же именно ему в ней нравится. Возможно, дело в ее теплоте, нежности; она была такой естественной, такой простой и не имела ни малейшего представления о том, насколько привлекательна. В ней не было ни высокомерия, ни грации, ей было не свойственно кокетливо хлопать ресницами или фальшиво улыбаться.
Вдруг девушка оторвала взгляд от швабры и посмотрела на него. Он поймал ее взгляд, и она улыбнулась – широкой, искренней улыбкой. Он улыбнулся в ответ и слегка наклонил голову, как бы приглашая ее подойти и поговорить с ним.
Шарлотта осмотрелась, проверяя, нет ли где смотрительницы. Поблизости никого не оказалось, только сосед Жан-Люка лежал под одеялом, отвернувшись в другую сторону. Его тело поднималось и опускалось в такт тяжелому, но ровному дыханию. Он крепко спал.
– Все в порядке? – поинтересовалась Шарлотта с улыбкой, все еще играющей у нее на губах.
– Да, благодарю вас. Мне просто нужна компания.
– Я могу узнать, может ли кто-то поиграть с вами в карты.
– Нет. Ваша компания.
Он заметил, как она покраснела, и понял, что ее, должно быть, очень опекали в детстве.
– Вы всегда были медсестрой? – Он попытался вывести разговор на комфортную для нее тему.
– Я не медсестра, – ответила она.
– Неужели? А выглядите как медсестра.
– Это только из-за войны. Я должна была поступить в университет и изучать литературу.
– Что заставило вас передумать?
Она пожала плечами.
– Мои родители хотели, чтобы я работала.
Жан-Люк вскинул бровь.
– Идет война. – Она помолчала пару секунд. – Непонятно, что ждет нас в будущем, а сейчас мы голодаем. А благодаря тому, что я работаю здесь, мы получаем дополнительные пайки.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Весна 1939 года. Семья Курцей изо всех сил пытается жить нормальной жизнью, пока тень войны подбирается к порогу их дома. Но ход истории неумолим, и ужас, охвативший Европу, вскоре вынуждает Курцей искать пути спасения: кто-то отправляется в эмиграцию, кто-то идет работать на завод в еврейском гетто, а кто-то старается скрыть свое происхождение и остаться в родном городе. Эта семейная драма рассказывает о том, что даже в самый тяжелый момент истории человеческий дух способен на многое.
Легендарный «Ритц» – место, в котором властвуют шик и роскошь. В его стенах любая женщина чувствует себя красивой и элегантной, а каждый мужчина становится неотразимым. Хемингуэй, Фицджеральд, Коко Шанель и чета Виндзор – знаменитые гости, которых принимают блистательные супруги Бланш и Клод Аузелло. Кажется, что жизнь этой пары – праздник, который никогда не закончится, но июнь 1940 года приносит страшные перемены и новых постояльцев… «Ритц» – бессменный символ парижского лоска – становится штаб-квартирой нацистов.
1931 год. Великая депрессия. Люди теряют все, что у них было: работу, дом, землю, семью и средства к существованию. Репортер Эллис Рид делает снимок двух мальчиков на фоне обветшалого дома в сельской местности и только позже замечает рядом вывеску «ПРОДАЮТСЯ ДВОЕ ДЕТЕЙ». У Эллиса появляется шанс написать статью, которая получит широкий резонанс и принесет славу. Ему придется принять трудное решение, ведь он подвергнет этих людей унижению из-за финансовых трудностей. Последствия публикации этого снимка будут невероятными и непредсказуемыми. Преследуемая своими собственными тайнами, секретарь редакции, Лилиан Палмер видит в фотографии нечто большее, чем просто хорошую историю.
Осень 1943 года. Жизнь итальянских евреев, таких как семья Антонины Мацин, становится все более опасной. Когда нацистская Германия оккупирует большую часть ее любимой родины, а над ней самой неотвратимо повисает угроза тюремного заключения и депортации, у Нины появляется только один шанс выжить – оставить Венецию и своих родителей, чтобы спрятаться в деревне, вместе с едва знакомым мужчиной. Нико Джерарди учился на священника, пока обстоятельства не заставили его покинуть семинарию, чтобы управлять семейной фермой.