Пока ночь - [20]

- Ну хорошо, а что вы от меня ожидаете? - спросил он.

- Экзорцизмов, - отвечал Трудны, перебирая сильными пальцами кожаные перчатки.

- Ах, так.

- Пан ксендз в этом разбирается?

- В чем?

- В экзорцизмах. Пан разбирается в изгнании духов?

- Гмм, никогда не имел оказии...

- Я не сумасшедший, - буркнул Трудны.

- Может вы присядете?

- Лучше пан ксендз поспешит, я устроил так, что на ближайшие пару часов дома никого не будет, а потом семейные вернутся, а мне не хотелось бы объяснять...

- Их, кроме вас, кто-нибудь видел?

- Да. Я очень прошу вас; у меня здесь машина, проедемся туда и назад...

- Погодите, погодите...

- Что пану ксендзу нужно? Святая вода, Библия? Дома все есть.

Рембалло схватился с места, подошел к Трудному.

- Пан их вправду видел?

- Да, - ответил тот, и ксендз Францишек ему поверил.

Он оделся, и они вышли на улицу. Автомобиль Трудного стоял возле соседнего дома. Темные металлические плоскости его кузова были единственными, куда ни погляди, не покрытыми несколькосантиметровым слоем пушистого снега. Они уселись в автомобиль, Трудны повернул ключ зажигания и резко тронул с места. Во время поездки Рембалло осторожно наблюдал за ним. Он никак не мог понять, что думать об этом человеке. По правде говоря, на сумасшедшего он вообще не походил. Скорее всего, был похож на какого-то шустрого, не знающего угрызений совести предпринимателя или землевладельца.

Машина остановилась на пустой, заснеженной улице; после отключения двигателя повисла тяжелая тишина. Они вышли. Рембалло осмотрелся по сторонам. Дома в округе выглядели давно заброшенными, во всем квартале ни единой живой души. С покрытых снегом крыш на них злобно каркали вороны.

- Вы здесь живете?

Вынутым из кармана пальто ключом Трудны открыл двери одного из домов, втиснутых длинный, серый ряд строений. После этого махнул ксендзу, который остался сзади.

Тишина внутри дома была еще более тяжелой, чем та, снаружи. Зато здесь царило приятное тепло; они сняли верхнюю одежду, Трудны повесил их на вешалке у входа. Ксендз заглянул в комнату слева: там стояла, уже украшенная, высокая елка.

- Ну и? - спросил он, когда хозяин ожидающе глянул на него. - Где они?

- Кто?

- Ну, духи.

Трудны стиснул зубы.

- Пан ксендз считает, будто они приходят сюда по моему зову, или как?

- Ладно, что я должен делать?

- Экзорцизмы читать, чтобы изгнать их.

- Кого? Может это в пана самого дьявол вселился? Каких-то глупостей начитался... Мы никакой черной магией не занимаемся.

- Тогда изгоняйте духов из дома.

- Ага. Дом. Хорошо. Как вы это себе представляете?

- Ну, не знаю, я же не священник.

- Это точно. - Рембалло осмотрелся. - Так где пан этих духов видел?

Трудны указал на угол между лестницей, ведущей на второй этаж, северной стеной и боковой стеной холла. В этой северной были видны следы, которые ксендз сразу же распознал как следы от пуль.

- Здесь кто-то стрелял?

- Вот именно, - ответил Трудны, загадочно усмехаясь. - Мой знакомый. Вышел ночью в туалет и увидал нечто такое, что выпалил целую обойму. Так что, может, пан ксендз начнет именно отсюда?

- Ваши знакомые всегда ходят в туалет с винтовками?

- Ну, знаете, прусака везде встретить можно.

Рембалло покачал головой, проникшись неожиданной симпатией к этому мужчине.

- Честно говоря, - сказал он, - сам я считаю это суеверием. С моей стороны это будет не вполне честно, ибо, хотя я и могу провести этот ритуал, и проведу, раз пан того желает, но для меня он останется пустым театром. Нет во мне веры во все эти ваши духи, откуда же взяться вере в формулах, изгоняющих злого духа? Пан меня понимает? Я рад. Хорошо, где там ваши кропило и вода?

Трудны принес. Ксендз Францишек, осторожно намочив метелочку кропила в освященной воде, подошел поближе к обстрелянной стене, так что спиральная лестница даже частично закрыла его; хозяин направился за ним.

Рембалло вздохнул, замахнулся и, бормоча на латыни сложные формулы, прыснул тучей мелких капелек на стенку.

Дом вскрикнул. Стенка выпучилась и задрожала словно мембрана, после чего наиболее выпятившийся ее фрагмент - исчез, словно погрузившись под вертикальную поверхность озера небытия. От себя же он оставил дыру овальной формы, через которую со двора вовнутрь дома подул пронзительно холодный ветер. Дыра была размерами со средний тазик, края же ее проходили через структуру стенки без всякой связи с укладкой кирпичей, которые были обрезаны гладко, без каких-либо трещин или обломков.

У священника слова застыли на устах. Он отпрянул назад и столкнулся с хозяином, который только грязно ругался. Кропило упало на пол, равно как и тарелочка с освященной водой; практически сразу предметы эти исчезли, а разлившаяся жидкость в мгновение ока испарилась. Не перестающий ругаться Трудны оттянул отца Францишка, чуть ли не силой затолкнул его в салон и закрыл за собой двери, ведущие в холл, где выл холодный ветер. В конце концов Рембалло вырвался.

- Боже мой, - простонал он. - Боже мой.

Трудны уже был возле бара; он вынул бутылку и две рюмки. Налил по самые краешки. Буквально секунду переждал и подошел с рюмками к священнику, не уронив по пути ни капельки. Одну из них он подал отцу Францишеку. Тот, не говоря ни слова, выпил до дна.