Пока не видит Солнце - [62]

Глаза его в этот момент были пусты, безжизненны и горели неестественным блеском. Атмосфера в купе стала такой напряженной, что я начала задыхаться. Он попросил меня сесть рядом и обнял. Его рука легла на мою спину в область поясницы, и я ощутила прилив тепла. Из моей груди вырвался облегченный стон, и в следующий момент мне стало легко и спокойно.

Поезд остановился, и я услышала, как проводница прокричала: «Москва, конечная станция». Тихоня сжал мою руку и сказал: «Ты должна уйти из семьи, пока не пострадали твой муж и его мать». Затем, указав на дочь, добавил: «…И она». Со слезами на глазах я смотрела на Тихоню и не могла поверить его словам. Я спасла эту малышку от смерти, как я могу ей навредить?

Он встал, надел пальто, шляпу и протянул мне листок бумаги с номером телефона: «Позвони мне, как будешь готова. Тебе надо успеть к завтрашнему утру». Я спросила, что будет, если я не успею. Он мрачно покачал головой и красноречиво посмотрел на малышку.

Выходя из купе, Тихоня сказал: «Когда ты вернешься, то все поймешь. Но, это должна быть твоя воля, твое решение, я не вправе давить на тебя».

Как только он вышел, я встрепенулась и огляделась по сторонам. Моя дочь проспала все семь часов, пока мы разговаривали, и только теперь открыла глазки и стала сладко потягиваться.

Муж и свекровь встретили нас на выходе из вагона. Они сильно соскучились и целовали нас с Маришкой минут пять, а то и больше. Я тоже была рада видеть их, и наша встреча, поцелуи, объятия напрочь выветрили слова Тихони из моей головы. Мы приехали в наш новый дом, и муж начал показывать нам с Маришкой квартиру, рассказывая, как нелегко дался ремонт. Мы ходили из комнаты в комнату, и я восторгалась работой. Особенно мне понравилась детская – я до сих пор помню все детали ее обстановки.

Я попросила мужа позвонить Ирине Петровне и сказать, что мы благополучно добрались в Москву. Но трубку она не взяла. Обеспокоенный Вадим позвонил соседке, с которой Ирина Петровна была очень дружна, и та сообщила, что час назад ее отвезли в больницу с сердечным приступом.

Я остолбенела, по коже пробежал мороз: слова Тихони вновь всплыли в моей памяти. Мне хотелось побыть одной, привести мысли в порядок, поэтому я сказала мужу, что мне нужно принять ванну, и поспешила укрыться от семьи за дверью. Как объяснить мужу, что я должна покинуть семью? Как объяснить, что именно я приношу любимым людям несчастья? Признаюсь честно, увидев на стиральной машине бритвенный набор, я даже грешным делом подумала о самоубийстве. Ведь этим я разрешила бы все проблемы!

В этот момент муж громко забарабанил в дверь, крича, что Маришка задыхается. Мы вызвали «скорую», которая приехала, когда дыхание у моей девочки совсем прекратилось и она начала синеть. После реанимационных мероприятий ее повезли в больницу в сопровождении мужа и свекрови, а я осталась в квартире с мокрой головой…

Когда дверь за ними захлопнулась, перед глазами промелькнуло посиневшее личико моей дочурки. От беспомощности ноги подкосились, я упала на кровать и полчаса проплакала. Слова Тихони снова и снова проносились у меня в голове. Неужели все это правда? Я не могла больше подвергать опасности свою семью и, преодолевая подступающий к горлу комок, набрала номер, который дал мне Тихоня. Трубку взяла пожилая женщина. «Он будет ждать тебя в полночь на том же месте, где вы расстались», – сказала она.

Недолго думая, я собрала вещи, взяла паспорт и выскочила из дома. Не помню, как добиралась до вокзала… Выйдя на перрон, я встала под часами и начала ждать. Ждала я долго, замерзла и уже почти убедила себя, что все это мне померещилось, что инцидент с дочерью – лишь трагическая случайность, никак не связанная с… И в этот момент ко мне подошел Тихоня. Взглянув на него, я от страха отступила назад. От прежней красоты и молодости не осталось ни следа: его лицо было покрыто глубокими морщинами, на волосах поблескивала седина, губы стали дряблыми и тонкими. Это был первый раз, когда я увидела его разрушение. По словам Тихони, такой облик он принимал каждые два года, и это было сигналом, что необходимо принять эликсир.

Он дал мне адрес, ключи и сказал, что ему нужно ехать в Казахстан. Обещал вернуться через несколько дней. Я умоляла его дать мне гарантию, что моя семья не пострадает – тогда я все еще думала, что это он создает ад в моей жизни. Он ответил, что все будет в порядке. Ни с того ни с сего я спросила: «Ты едешь к Жупар?» – и он кивнул головой. Эта старуха все еще была жива!

Приехав по указанному адресу, я обнаружила роскошный двухэтажный кирпичный особняк. Ключи подошли к замку на воротах, и столь же легко я отперла входную дверь. Включив свет в доме, я ахнула: передо мной предстали роскошные апартаменты. Покрывало из норки на кровати, мебель из палисандра, великолепные обои с геометрическим рисунком – все это создавало атмосферу изысканности, тонкого вкуса и одновременно – несметного богатства. Я обошла все комнаты: на первом этаже была гостиная, столовая, кухня и большая бильярдная, на втором располагались две спальни и кабинет. В доме я насчитала два туалета и просторную ванную.