Пока не видит Солнце - [110]

– Привет, мамочка!

– Привет, мой зайчонок, как ты там? – мгновенно посветлела Клара.

– Хорошо. Сегодня получила две пятерки.

– Ой, как здорово! – радостно отозвалась Клара. – Ну а как там обстановка по десятибалльной шкале?

Это была их игра: чем выше бал – тем напряженней атмосфера.

– На семерку, – деловито оценила дочь.

– Могло быть и хуже, – пошутила Клара, – ты передала папе записку, как я просила?

– Да.

– Молодец. Скучаешь?

– Да, мамуля, – тут же скисла Полина, – когда ты приедешь?

– Скоро, мой зайчик, скоро.

– Ура! Мама сказала, что скоро приедет! – радостно закричала Полина бабушке.

Послышалось приглушенное ворчание.

– Слушайся папу и бабушку. Скажи папе, чтобы не забыл про витамины.

– Папа в командировке. Мы с бабулей одни.

– Понятно, тогда скажи бабушке, она знает название.

– Хорошо.

– Целую тебя, зайчик, крепко-крепко. Люблю и обнимаю. Пока.

– Я тебя тоже, мама, приезжай скорее, – ответила Полина и с неохотой положила трубку.

Клара отбросила телефон и на глаза снова накатились слезы, но теперь ее больше не грызла совесть от того, что ее отъезд может вызвать огорчение дочери. Если бы не Тамара, у них с Полей не было бы двух последних счастливых лет. Поэтому трудно сказать, кто кому, в конечном счете, сделал одолжение. Сейчас у Клары хотя бы есть возможность общаться с дочерью и влиять на ее жизнь; а вот если бы не Тамара, то Полина лишилась бы мамы еще два года назад.

Зазвонил телефон. Клара посмотрела на дисплей – это был номер, с которого приходили сообщения от Уварова. Сердце бешено заколотилось. Она вытерла слезы, ответила на звонок и услышала озабоченный голос Юрия:

– Что случилось? У меня совсем мало времени.

– Я сегодня была у… – начала она.

– Не по телефону, – прервал он ее грубо, – про них – не по телефону, скажи про себя.

Клара сначала растерялась, не зная, что сказать, но потом поняла, что он находится в точно таком же положении, как и она. Только, в отличие от нее, ему приходится рыскать в поисках ответов где-то в пустыне на краю Аравии. Она включила громкую связь, представила его лицо и внезапно выпалила.

– Я люблю тебя. Мы со всем справимся. Вместе мы все преодолеем. Мы найдем ответы – ты и я.

В трубке послышался шумный выдох облегчения.

– Я хотел тебе сказать то же самое. Ты не представляешь, как это для меня важно. Если тебя не будет рядом, как мне со всем этим справиться?

На душе потеплело, Клара улыбнулась: от печали не осталось ни следа. Где-то внутри затеплилась нежность.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила она.

– Физически терпимо, тело адаптируется. Уже могу передвигаться днем, но вот психологически я на грани. Не могу осознать то, что произошло.

– Я тоже. Когда ты вернешься? – с тоской в голосе спросила она.

– Скоро, очень скоро, – ответил Уваров. Он явно не хотел озвучивать по телефону конкретные сроки.

– Хочу оказаться сейчас с тобой на каком-нибудь малообитаемом острове. Белый песок, прозрачная вода и береговая линия, уходящая вдаль. И есть лишь ты и я. Хочу оказаться там, где нас никто не найдет, и где нам никто не помешает. Чтобы мы могли спокойно говорить часами, смотреть на небо, лежать вместе на теплом песке.

– Ничего не имею против, но нам не нужно говорить. Все, что знаешь ты, знаю и я, – тут же отозвался Юрий.

– Все, все, все? – удивилась Клара.

– Да.

– Хм. Даже то, что я узнала сегодня?

– Да.

– Тогда ты понимаешь, что я сейчас чувствую?

– Разумеется. Не плачь. Все образуется. Как ты сказала только что? Мы справимся… Мне пора, Клара. Больше не могу говорить.

– Будь на связи, ты мне сейчас очень, очень нужен, – напоследок попросила она.

– Сделаю, что смогу, – с теплотой в голосе ответил Уваров. На этих словах связь прервалась.

Клара легла на кровать и закрыла глаза. В этот день она осознала, что наступает новый рубеж в ее жизни. Что несло это новое, она не знала, но психологически ощущала рядом поддержку того, с кем внезапно свела ее судьба.

А в номере напротив, сидя на такой же кровати, следователь Коваленко снял наушники и вопросительно посмотрел на нового напарника.

– Что ты думаешь об этом?

– Бред какой-то! – выпалил молодой следователь и отбросил нависшую челку со лба. – Тело адаптируется…

– Что знаешь ты, знаю и я… – в тон напарнику пробубнил Коваленко.

Оба встали перед окном, сверху вниз глядя на внутренний двор гостиницы.

– Голос Юрки, это однозначно… – задумчиво произнес Коваленко и почесал затылок. – Мистика какая-то, ей-богу. Я собственными глазами видел, как он умер. Собственными глазами… и не только я… как такое… возможно?

В комнате на минуту воцарилась тишина.

– Может, она записала их разговор еще раньше, а теперь играет с нами, чтобы отвести от себя подозрения? Она ведь слежку сразу заметила, еще в такси начала вертеться, как уж на сковородке. И о том, что мы будем ее телефон слушать, тоже могла догадаться.

Версия напарника понравилась Коваленко. Он одобряюще похлопал его по плечу, давая понять, что доволен молодым помощником.

Глава одиннадцатая. Наследница

Следующий день обессиленная и опустошенная последними событиями Клара провела словно в забытье: почти ни с кем не общалась, не выходила из номера. Большую часть времени она лежала на кровати и думала о дне аварии и клинической смерти. Клара старалась вспомнить все детали, которым могла раньше не придавать значения, но ничего подозрительного так и не припомнила. В отличие от Уварова, помнящего сморщенного старика и его наставления, Клара не помнила ни Тамару, ни Кочевницу, ни даже то, как ее привезли в больницу. Шансы, что она выйдет из комы, были ничтожными, врачи не давали оптимистичного прогноза – наоборот, постоянно повторяли: «Готовьтесь к худшему». О том периоде был хорошо осведомлен Аркадий, и только он мог рассказать, что на самом деле произошло. Но потом эта мысль показалась Кларе неудачной, ведь, по словам Аркадия, он по большей части сидел в коридоре и не видел, что происходило в реанимации. Выходит, если ей так хочется докопаться до правды, нужно искать медицинский персонал, который был вовлечен в ее лечение. Немного поразмыслив, Клара отмела в сторону и эту идею. Если все, о чем писала Тамара в дневнике, правда, то такие процессы проходят в стороне от любопытных глаз.