Пока не разлучит искушение - [11]

— И давно?

— Несколько недель назад.

— И кем?

— Мною. Ник тяжело переживал, но я знала, что он с этим справится. — Она слегка повела плечами. — Так всегда бывает…

— Что вы скажете про Майка Донована?

— Он мой друг.

— Друг с очень плохой памятью, — усмехнулся я. — Я его спросил, не знает ли он человека с инициалами Л.Л., и он ответил отрицательно.

— Не думаю, чтобы Майк забыл меня. — Она насмешливо скривила губы. — А может быть, он хотел быть галантным? Решил не впутывать меня в расследование убийства? Под грубой внешностью бьется сердце настоящего джентльмена.

— А что бьется под вашей столь красивой внешностью?

— Как я уже говорила, Эл, какое-то время я пробовала жить жизнью замужней женщины, — произнесла она ровным голосом. — Но из этого ничего не получилось. Оставаться верной одному мужчине страшно скучно. Трудность брака состоит в том, что ты должна не ошибиться в мужчине, а я довольно скоро убедилась, что он для меня просто не существует. Поэтому с тех пор я предпочитаю беречь свою свободу: приближать к себе мужчину, который в данный момент мне нравится, и отделываться от него, как только он надоест.

Я раздавил окурок в хрустальной пепельнице в виде сердца, затем прошел к одному из маленьких кресел и уселся в него лицом к Лизе.

— Расскажите мне про Ника Каттера.

— Что вы хотите узнать? Каков он был в постели?

— Как вы с ним познакомились, сколько времени знали его, и все такое.

— Я встретила его у Майка Донована. Иногда я люблю выезжать на машине и наблюдать за тем, как Майк работает. В нем есть какая-то примитивная притягательная сила. Эти его мускулы, энергичные движения… — В глазах ее засиял свет и тут же погас. — Полагаю, это было месяца четыре назад. Как-то я приехала на строительную площадку, они там вдвоем о чем-то разговаривали. Майк нас познакомил и спросил, не подвезу ли я мистера Каттера обратно в город. В Нике было что-то особенное, с чем я до этого еще не сталкивалась, и это меня привлекло. У Майка все на виду — я имею в виду его физическую мощь, — а у Ника, наоборот, все внутри. Прирожденное чувство власти, надо полагать.

Уверенность, что мир — у его ног, что каждый, не задавая лишних вопросов, точно выполнит все, чего он от него ждет. Я ощутила это уже в машине и была так поражена, что привезла его сюда — вместо того чтобы высадить где-то в центре.

Слушая ее, я решил, что занимаюсь не тем делом.

Мне бы быть психиатром, а не копом и предъявить ей счет на пятьдесят долларов за часовую консультацию.

Судя по тому, как она со мной говорила, подобный самоанализ доставлял ей истинное наслаждение. Хотя не исключено, все это — дымовая завеса, чтобы скрыть какие-то неприглядные факты.

— После того дня у Ника выработалась привычка проводить со мной время, — продолжала она. — А может быть, я к нему привыкла. Во всяком случае, в течение первых двух месяцев мы бывали вместе довольно часто. Потом положение дел стало меняться.

Она поднялась с диванчика и медленно пошла в противоположную от меня сторону. Сделав над собой усилие, я уставился в потолок, чтобы не смотреть на соблазнительное покачивание обтянутых черным шелком округлых половинок ее мягкого места, и опустил глаза вниз только тогда, когда Лиза подошла к бару.

— Мне необходимо выпить, — объявила она, бросив на меня мимолетный взгляд. — А вам?

— Скотч со льдом и немного содовой, — ответил я.

— Как всегда, я начала скучать… Он мне надоел. — Она откупорила непочатую бутылку» Джонни Уокера»и налила в стакан, предназначавшийся для меня, тройную порцию. — И я решила его отвадить, если вас не коробит такая манера изъясняться. Ну, как обычно: когда он приходил, меня не было дома, посреди разговора я бросала телефонную трубку, и все такое. Но это не действовало на Ника. Он родился с удивительно односторонним умом. — Лиза, тихонечко вздохнув, плеснула в мой стакан чуточку содовой. — Понимаете, он просто не воспринимал отказ. Развязка наступила четыре-пять недель назад, он устроил мне черт знает какую сцену! — Себе она приготовила весьма простой напиток: налила в стаканчик на четыре пальца коньяку и бросила туда один-единственный кубик льда. — Однажды вечером он ворвался сюда и в полном смысле слова попытался насильно овладеть мною. — Она подняла брови, придав этим своим словам насмешливый оттенок. — Грубый мужик, настоящий мужлан! Ничего возвышенного! Надавал мне пощечин, потом сорвал с меня одежду, дотащил до спальни и бросил на кровать. Но есть безотказный способ прекратить подобные штучки.

— Какой? — спросил я заинтересованно.

— Я рассмеялась, — просто ответила она. — Лежала на кровати и хохотала. Этого секс не выносит. Ник тут же утратил самоуверенность, он был уязвлен. Вы понимаете, что я имею в виду? Он вспыхнул как рак и пару минут ругал меня последними словами. Но это не прибавило ему самоуважения, и он пулей выскочил из квартиры. Больше я Ника Каттера не видела. — Нижняя губа опытной соблазнительницы вытянулась вперед. — Вы придете сюда за своим стаканчиком или все еще боитесь, как бы я не лишила вас невинности прямо тут, у бара?

— Надо рискнуть, — мужественно ответил я и пересек комнату.