Пока мы рядом - [26]

Имени Уолтерса в сочетании со словом «операция» достаточно, чтобы вызвать у Кармен поток слез.

— Не хотелось бы, — мрачно произношу я.

— Почему? — удивляется Йонкман. По его лицу нетрудно догадаться, что он не в курсе ситуации. Великие махинаторы. Уолтерс и Шелтема предпочли сохранить в тайне врачебную ошибку.

— Год назад доктор Уолтерс ошибся в диагнозе, когда обследовал мою жену. Поэтому мы сейчас здесь. Я и моя жена не хотим, чтобы он прикасался к ее телу.

Всхлипывая, Кармен смотрит в пол. Йонкман профессионально быстро схватывает суть дела и, не задавая лишних вопросов, деловым тоном произносит:

— Хорошо. Тогда я прооперирую вас, только неделей позже.

Кармен кивает и шепчет еле слышно:

— Отлично… спасибо вам.

— Мой ассистент уточнит с вами дату операции.

Операция назначена на четверг, 31 октября.

Через четыре дня после Майами, вдруг доходит до меня. Значит, о поездке можно забыть. Чертов рак. Одна сиська и лучший уик-энд года — таковы потери после разговора с хирургом.

26

Выйду на улицу

И говорю что вздумается.

Если я на улице,

Не хочется грустить.

Мне не одиноко,

Если я на улице,

Кругом мелькают лица,

И среди них я дома…

Bruce Springsteen, песня «Out in the Streets» из альбома «The River» (1980)

И на восьмой день Бог создал Майами. Да, вы не поверите, но я здесь! Оушн-драйв, Майами-Бич, Флорида.

Пока едем в такси по Оушн-драйв, мы — Рамон, Хакан и я — не успеваем крутить головой, чтобы разглядеть всех роскошных девчонок, попадающихся на глаза. Просто какое-то нашествие, даже Фрэнк это признает.

Кармен сама завела разговор.

— Езжай с ребятами, пока есть возможность, — сказала она. — Потом будет операция, а после нее ты мне действительно будешь нужен.

Я едва не подпрыгнул от радости и на следующий день скупил все розы в цветочном магазине напротив Олимпийского стадиона. Кармен была так тронута, что даже подбросила мне идею каждый месяц устраивать себе уик-энд на выезде.

Мы останавливаемся у отеля «Пеликан». Здание мятно-зеленой окраски. Соседний отель — розовый, а следующий за ним — бледно-голубой. Дежурная по этажу, смуглая блондинка с огромным бюстом, выпирающим из глубокого декольте футболки с логотипом фирмы «Дизель», спускается по лестнице на террасу. Она видит, что я в ступоре, смеется и говорит: «Привет». «Привет», — киваю я.

За стойкой администратора пуэрториканка. Боже правый, амстердамскому отелю «Ханс Бринкер» такое и не снилось. «Боюсь, я не достоин», — заикаясь, лепечет Рамон. Девушка смеется, сверкая белоснежными зубами, и выдает нам ключи. Я чувствую себя в точности так, как двадцать лет назад, когда впервые оказался в Лорет де Мар.

Поскольку у меня и Рамона общие ночные интересы, Фрэнк отправляет нас в один номер. Он называется «Лучший бордель». А сам вместе с Хаканом занимает номер под названием «Я — Тарзан, а ты Неудачник». Комнаты небольшие, но в этом отеле главное — стиль, а не комфорт, объясняет мне Фрэнк.

Всем приказано быстро принять душ и спуститься вниз через полчаса. Фрэнк заказал столик в «Делано», и там, судя по всему, приветствуют пунктуальность.

И дресс-код тоже. Я догадываюсь об этом, когда вижу Фрэнка и Хакана. На Фрэнке черный пиджак в полоску с гордым лейблом какого-то японского дизайнера, о котором я даже не слышал. Фрэнк как бы невзначай говорит, что купил его на Медисон-авеню в Манхэттене. В ответ на это Хакан замечает, что пиджак отличный, но пиджаки другой фирмы — он произносит название, которого я тоже не слышал, хотя, как выясняется, на нем самом сейчас рубашка и туфли производства именно этой фирмы — еще лучше. Похоже, я отстал от жизни в своих штиблетах из змеиной кожи. Да и совершенно очевидно, что мои белые брюки и пурпурная рубашка находятся в другом ценовом сегменте, если сравнивать с прикидом Фрэнка, хотя лично мне кажется, что я выгляжу достаточно круто, чтобы чувствовать себя полноправным игроком в борьбе за внимание женщин Майами. Рамон в обтягивающей футболке. Она ему действительно идет. К счастью, если говорить о соперничестве, он в черных кожаных брюках, которые в последний раз были в моде, когда «Аякс» играл на своем старом стадионе «Де Меер».

■

За ужином под пальмами, на террасе возле бассейна отеля «Делано», мы углубляемся в дискуссии. Смогут ли голландцы стать чемпионами Европы (я: да; Рамон и Хакан: нет; Фрэнк: не знаю); как дела в «MIU» (Фрэнк: фантастика! Я: нормально); кто, в бытность нашу сотрудниками «BBDvW&R/Bernilvy», трахал Шэрон (я: я; Рамон: конечно! Хакан: всего лишь минет; Фрэнк: отстаньте!); действительно ли отель «Сейнт Мартин Лейн» в Лондоне круче, чем «Делано» (я: не знаю; Рамон: не знаю; Фрэнк: нет; Хакан: да); будем ли мы сегодня вечером пробовать экстези, что захватил с собой Рамон (я: да! Рамон: неужели? я думал, ты не решишься; я: хватит дразнить и дай попробовать; Хакан: не сегодня; Фрэнк: конечно нет). Рамон дает мне таблетку. Я немного нервничаю. До сих пор я расслаблялся только с помощью алкоголя. Кармен категорически против наркотиков. Я запиваю таблетку глотком пива. Фрэнк смотрит на меня и качает головой.

► «Делано» — произносится как Де́лано, но только не Дела́но, как это делаю я, — отель куда более дорогой в сравнении с «Пеликаном». Это потому, что он принадлежит к гостиничной сети Яна Шрагера, как объясняет мне Хакан. Он произносит это имя с таким уважением, что я даже боюсь спрашивать, кто такой этот Ян Шрагер. Клиентуру «Делано» составляют агенты по недвижимости с Оушн-драйв, рекламщики и бизнесмены. Никто не смеется. Еда, коктейли, декор и женщины в «Делано» возмутительно дорогие. Но в этот уик-энд деньги для нас не проблема, так мы решили.