Пока ложь не разлучит нас - [7]

— Знаю, — Антон положил руки ей на плечи. — Стас собирается вытолкнуть меня из бизнеса, но я в него не стрелял и писем ему не посылал. А из бизнеса я сам его вытолкну!

Камилла приподняла очки, вытерла слёзы. Он снова прижал её к себе.

Он должен был радоваться, что недоразумение так удачно разрешилось, но почему-то чувствовал только усталость.

17 июня, среда

О том, что кто-то прислал ему по электронке фотографию, на которой он ведёт Бисмарка прямо перед тем как в него выстрелили, Стас жене не сказал. Юля знала только, что какой-то кретин развлекается в сквере, паля не то в воздух, не то по прохожим, и лучше в сквер пока не ходить.

Когда вчера вечером приехал после свидания с Камиллой, Юли дома не было. Стас завалился спать и, как ни странно, проспал до самого утра.

А утром запсиховал. Он за собой такую слабость знал, в сложных ситуациях он впадал в ступор. Начинал рисовать себе страшные картины и вообще переставал соображать. После универа так боялся остаться без работы, что мать депрессию заметила и начала уговаривать его сходить к психологу. Психолог был давним знакомым семьи и вообще-то Стасу нравился, но лечить нервы, как какая-нибудь барышня, Стас не стал. К тому же отец быстро устроил его в полугосударственную компанию, и проблема разрешилась сама собой.

— Стасик, ты почему грустный? — тревожно спросила Юля. — Не выспался?

Стас отвернулся от окна и посмотрел на жену. Надо ей сказать, она наблюдательная и неглупая, пусть тоже поразмышляет, не одному же ему мучиться.

Он молча достал телефон, открыл вчерашнее письмо с фотографией и показал собственное изображение жене.

— Вчера утром прислали. — Он постучал пальцем по экрану. — Я перешёл улицу, и тут в меня выстрелили.

Юля внимательно посмотрела на фотографию, потом так же внимательно на Стаса.

— Это предупреждение?

— Чёрт возьми! — взорвался Стас. — Ты что, дура?! Откуда я знаю, что это такое!

Юля не обиделась, потёрла носик, заправила упавшую на лицо прядку за ухо и спокойно спросила:

— Кому ты перешёл дорогу?

— Никому, — буркнул Стас.

Он перешёл дорогу Ваньке Кургину. И пытается перейти Антону Колесову.

— Так не бывает, — терпеливо заметила жена. — Кому-то ты перешёл дорогу. Думай!

— Да я только и делаю, что об этом думаю!

Внезапно ему захотелось очутиться рядом с Камиллой. Любовница не терзала бы его сейчас вопросами, она сразу сама начала бы строить версии. Как вчера.

Бисмарк, подбежав, встал на задние лапы, скребя передними по джинсам Стаса. Звал гулять.

— Я пойду с собакой, — решительно сказала Юля.

— Нет, — слабо возразил Стас. — Ещё не хватало, чтобы с тобой что-нибудь случилось!

— Со мной ничего не случится, — улыбнулась жена. — Я никому не нужна, кроме тебя.

— Зато мне ты очень нужна, — Стас крепко и благодарно её обнял. — Ты мне нужна больше всего на свете.

Юля, ведя собаку, пошла как обычно, вдоль дома. Стас вскоре перестал видеть её из окна.

Листья на деревьях были уже густые, скрывали дорожку. Зимой дорожку хорошо видно.

Он не ожидал, что жена рискнёт повторить его вчерашний маршрут. И удивился, вновь увидев её уже у деревьев сквера. Удивился и в который раз подумал, что сделал правильные выбор, когда решил на ней жениться.

Юли больше не было видно, но Стас от окна не отошёл. Вскоре она появилась снова, потом снова исчезла, направляясь к дому. Потом он увидел её уже у подъезда и с облегчением выдохнул.

— Ничего подозрительного, — серьёзно доложила она, войдя в квартиру.

Он тоже не заметил ничего подозрительного, когда садился в машину, чтобы ехать на работу. Правда, он затруднился бы дать определение понятию «подозрительное».

Всё было как всегда. До работы он доехал довольно быстро, поставил машину на стоянку, поднявшись в кабинет, включил компьютер.

Письмо пришло через полчаса. На этот раз фотографии было две: Юля с Бисмарком около сквера и он сам, входящий в двери офисного здания.

* * *

Злиться было не на что и не на кого, но Антон злился. Раздражало всё, и даже сидевшая напротив Камилла.

Он, конечно, понимал, что не прав, и старался быть ласковым, и это даже, кажется, получалось.

— Так что же подарить маме? — рассуждала Камилла.

— Не представляю, правда, — виновато говорил Антон.

— Илюшка хочет сдать тётину квартиру каким-то знакомым. Вернее, не сдать, а просто так их поселить. Я не стала возражать. Правильно?

— Правильно.

Ему не было никакого дела до квартиры её родственницы, и Камилла это знала.

Она пыталась создать видимость нормальной семьи, а на самом деле ей с ним так же неинтересно, как и ему с ней.

Антон быстро доел завтрак и заторопился.

— Я пошёл, Милочка. Пока.

— Скажешь Стасу, что тебе известно про фирму? — Жена вышла в прихожую его проводить.

— Ещё не решил.

— Антон, про то, что в него стреляли, не говори, ладно?

— Не скажу.

Она хотела что-то ещё спросить, но он торопливо чмокнул её в уголок губ и захлопнул за собой дверь.

Что-то изменилось в нём после пережитой ревности. Что такое ревность, он до сих пор не знал. Наверное, именно та злость от унижения, которую он вчера испытал, и называлась ревностью.

Антон тронул машину, влился в поток.

С его браком что-то было не так.

Камилла ему очень нужна, он хорошо вчера это понял, но… Ему скучно с ней, и всё время хочется, чтобы она помолчала.