Пока есть Вторник. Удивительная связь человека и собаки, способная творить чудеса - [15]

Началась цепная реакция. Чем больше Брендан проникался сочувствием ко Вторнику и видел в удачах пса отражение собственного успеха, тем сильнее Вторник хотел угодить юному наставнику. Вскоре Брендан добился блестящих результатов, но впервые в жизни у него не было потребности этим прихвастнуть. Успех стал для него радостью, которая подпитывала любовь мальчика к собакам. После дрессировки подросток оставался чистить конуры и вычесывать псов. Приходил по выходным. Вставал с утра пораньше и плелся через двор «Чилдренз Виллидж», чтобы накормить воспитанников завтраком. Конечно же, он кормил и вычесывал всех псов, но приходил туда ради Вторника. Во время «Вечеров лучшего друга», когда все дети могли прийти посмотреть фильм, Брендан и Вторник всегда искали друг друга. В конце каждого занятия с собаками детям давали десять минут на то, чтобы тихонько посидеть вместе с четвероногими воспитанниками. Брендан не всегда занимался со Вторником, ведь основным правилом СКВП по-прежнему оставалось чередование наставников, но кто бы ни дрессировал Вторника в тот день, голову пес клал на колени только Брендану. Чаще всего ретривер засыпал под шепот улыбающегося подростка:

— Хороший мальчик, хороший мальчик, хороший мальчик.

Эти двое чудесно ладили, и бывший проблемный подросток начал ездить на регулярные акции социальной поддержки в местные больницы и дома престарелых. Брендану отведено почетное место в рекламном фильме СКВП, который и сейчас можно посмотреть на сайте организации. Когда родились новые щенки, Брендану, одному из немногих, предоставили честь выбрать малышам имена. Стояла осень, и дети придумали несколько сезонных кличек, например, Урожай. А семнадцатилетний Брендан, который в душе так и остался ребенком, назвал щенка Спагетти.

Расставание было эмоциональным, но не таким трудным, как опасалась Лу. К тому времени и Брендан, и Вторник привыкли, что их передают с рук на руки, и оба сдерживали свои чувства. Вторник уважал и любил мальчика, но сомневаюсь, что пес был к нему сильно привязан. Намного слабее, чем к своему первому наставнику-заключенному, слабее даже, чем к Тому. Пес уже научился справляться с потерями.

Брендан тоже, несомненно, любил ретривера, но парень всегда знал, что дрессирует его для другого. Выполнение этой миссии — осознание того, что впервые в жизни ему доверили такое серьезное задание и он добился успеха, — было для юноши намного ценнее, чем возможность оставить Вторника себе. Как выразился Том, осознание того, что ты помогаешь другим, «вправляет мозги и настраивает на лучшее». К тому времени, как на сцену вышел я, и Брендан, и Вторник были готовы двигаться дальше.

Это не значит, что они забыли друг друга. Через несколько месяцев после того, как мне в компаньоны дали Вторника, мы вернулись в СКВП на мероприятие по сбору средств. Вторник был так возбужден, что я решил пренебречь советом Лу и спустил пса с поводка. Мой любимец побежал к группке подростков, прыгнул на самого крупного парня и лизнул его в лицо. Тот засмеялся, обнял ретривера, взъерошил шерсть, а потом подтолкнул и велел возвращаться ко мне.

— Вы только посмотрите, — обратился я к стоявшей поблизости дрессировщице. — Вторник никогда так себя не вел.

— Точно. Прямо к Брендану, — сказала женщина, когда пес подбежал ко мне.

Я озадаченно посмотрел на нее, дрессировщица улыбнулась и пояснила:

— Брендан вытащил твою собаку.

Позже мы с Лу говорили о Вторнике. Он столько всего пережил. Его сердце столько раз разбивалось. Я хотел понять, как же у них получилось в конце концов воспитать такого идеального пса.

— Идеального? — со смешком переспросила Лу. — Он вовсе не идеален, Луис. И близко не было. Просто он идеален для тебя.

Часть II ЛУИС

Глава 4 АЛЬ-ВАЛИД

Мой друг, я узнаю тебя во тьме.

Ты враг мой, ты убил меня вчера.

Вонзив мне в грудь незрячий взгляд и штык.

Я отразил удар, но жизнь ушла

Из рук моих — остались ненависть и холод.

Уснем же вместе…

Первый лейтенант Уилфред Оуэн, «Странная встреча»[4]

Начинается самая трудная часть истории. Приходится ворошить воспоминания. Меня прошибает пот, несколько суток подряд мучит бессонница. Пару лет назад на Национальном общественном радио я давал интервью о своей службе в армии и после дотошных вопросов был выжат до капли. Мне стало плохо. Позже я прослушал запись и поразился: было отчетливо слышно, как я сначала заикался, потом замолчал, встал со своего места и прохромал в туалет, где меня стошнило. Слушая запись, на которой я говорю о последнем месяце службы в Ираке, я с удивлением обнаруживаю долгие (в несколько минут) паузы в середине предложений. Где я витал? О чем думал? И почему я этого не помню? Естественно, я не стал бы над собой так издеваться, если б не верил, что это поможет. Для меня это терапия, я словно извлекаю шрапнель и делаю перевязку, как на поле боя. Что самое важное, мне кажется, мое выступление поможет другим ветеранам и особенно их семьям. Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР)[5] преодолеть непросто. Невозможно стать таким, как раньше. Ты точно стеклянный шарик со «снежком» внутри. Война тебя встряхивает, и все кусочки твоей жизни: мышцы, кости, мысли, убеждения, отношения, даже мечты — начинают кружиться в воздухе, не ухватишь. Они, конечно, осядут. Уж поверьте мне: если усердно работать, восстановиться можно. Но эти кусочки уже ни за что не сложатся так, как раньше. Война меняет личность. Ты не делаешься лучше или хуже — просто становишься другим. И глупее всего в такой ситуации искать свое прежнее «я» и тосковать по нему.