Пока еще здесь - [2]
Компания Боба называлась “Цифрогик”. И он уже заработал на ней миллионы. Ему хватило ума найти нишу и сделать приложения, отвечающие запросам пожилых людей. Одно из самых популярных, “Прямиком”, помогало бабушкам обрамлять цифровые фотографии. Дети и внуки отправляли свои фото с телефонов прямиком в рамочки, и новые изображения автоматически появлялись на экране. Все идеи Боба были вот такими – непритязательными, практичными, банальными.
Регина помогла устроить Вадика к Бобу, и теперь он тоже прилично зарабатывал. Другие тоже процветали за счет приложений. Их знакомые. Самые обычные люди, такие же, как они, такие же эмигранты. Анджела, Викина подружка по медицинской школе, запустила очень успешное приложение, благодаря которому люди могли сравнивать побочные действия разных лекарств и отбирать для себя наименее вредные варианты. Старый школьный товарищ Сергея Марик создал приложение, которое произвольно вставляло смайлики в мейлы и эсэмэски, и отправитель сразу получался более милым и жизнерадостным. Идиотизм же? Но угадайте-ка? Приложение стало суперпопулярно. Всех друзей Вадика из айтишников прямо-таки распирало от разнообразных идей. И чем они с Сергеем хуже? Ну хорошо, они не работают в ай-ти, но ведь их окружали люди как раз оттуда. Вовсе не нужно быть программистом, чтобы придумать что-то стоящее. Надо просто быть умным. А Сергей был не просто умным, он обладал завидными мозгами. Разве друзья не называли его гением – и вовсе не всегда с иронией? Разве не шутили в университете, что ему придумать что-то блестящее все равно что пукнуть?
Проблема в том, что Сергею было сложно выдать простую идею, а лучше всего выстреливали самые незатейливые приложения. Сергей же вечно увязал во всякой экзистенциальной фигне.
– Как насчет онлайн-игры, которая помогает найти свою половинку? – предложил он как-то раз. – Игрокам предлагаются на выбор пары: Годар или Трюффо, Толстой или Достоевский, курица или мясо, за или против абортов. Сотни таких пар. Когда пройдешь все до конца, выпадет человек с такими же ответами. Это можно привязать к определенному месту. Например, едешь ты на автобусе и можешь узнать, кто тут еще больше любит Толстого, чем Достоевского.
Или вот еще его идея, тоже привязанная к месту: приложение под названием “Тронь меня!” давало возможность немедленного физического контакта тем, кто в нем нуждался. Стоило нажать кнопку, и поблизости находился бы человек, который не прочь подержать тебя за руку или похлопать по плечу.
– Нет, Сергей, ну нет же! Никому не нужна такая фигня! – в очередной раз твердила Вика.
Но идея с “Виртуальной могилой” ей понравилась. Она тоже была про экзистенциальное, даже в некотором роде болезненное, но при этом все-таки практичная. Вика в нее верила. Только бы удалось убедить Боба, что для воплощения этой самой идеи ему необходим Сергей. Пожилой контингент Боба должна интересовать тема смерти. Надо лишь поумнее продумать стратегию презентации.
Вика повернулась к Сергею, который все еще сжимал руль так, будто от него зависела его жизнь.
– Главное, чтобы это не походило на презентацию, понимаешь? – сказала Вика. – Потому что, если Боб почует даже намек, он и слушать не станет. Надо как-то легко и непринужденно. Мы же идем смотреть квартиру Вадика, вот и будем говорить про квартиру, а потом Боб выпьет и размякнет, и ты просто вскользь эдак скажи, хорошо? Не Бобу, а как бы всем. И не дожидайся, пока Боб напьется до потери сознания. Окей?
– Почему бы просто не заорать “Нетсмертинет”! Так достаточно непринужденно? – спросил Сергей и расхохотался.
На этот раз Вика ему двинула.
Они припарковались слишком близко к обочине. Правое переднее колесо заехало на тротуар, но Сергей так глянул на Вику, что она предпочла смолчать. Июльское пекло после машины с кондиционером оглушало. Шел восьмой час, но стояла невыносимая духота. На Стейтен-Айленде тоже жарко, но там хоть иногда продувало ветерком с океана, и тогда дышалось полегче.
Вадик жил на узенькой улочке с кособокими шестиэтажными домами, лепившимися вплотную друг к дружке, с чахлыми, будто совсем усохшими без листвы деревцами и грудами мешков с мусором, источавших ароматы гниения фруктов, рыбы, подгузников – всего разом. В отличие от других зданий дом Вадика выглядел нежилым и новым, каким-то инородным, будто затесался сюда по ошибке.
– Здесь есть терраса! Обожаю ее! – сообщил Вадик.
– Два месяца, и он ее возненавидит, – шепнул Сергей Вике.
Вадик переехал в Нью-Йорк восемь лет назад, и это было его шестое новоселье.
Проблема заключалась не в том, что Вадик не мог найти подходящее жилье, а в том, что не мог разобраться, какое жилье ему подходит. Для большинства людей выбор квартиры определялся финансовыми возможностями, социальным статусом и характером. Но с эмигрантами дело обстояло сложнее. Они не понимали своего социального статуса, финансовое будущее было туманно, а полагаться на характер казалось слишком легкомысленным. Эмигранты в большинстве своем останавливались на стандартном варианте “дом в пригороде / горные лыжи каждую зиму”. К нему склонились и Вика с Сергеем, обосновавшись аж на Стейтен-Айленде, где хватало на дом для семьи и имелся еще кое-какой люфт в бюджете.
Лара Вапняр считается одним из самых заметных молодых авторов Америки. Первый сборник ее рассказов вышел в 2002 году, а спустя несколько лет появился роман «Мемуары музы» — о русской эмигрантке в Нью-Йорке, одержимой идеей стать музой для нового Достоевского. Книги Вапняр неоднократно получали литературные награды и переведены на несколько языков. Помимо книг, Лара пишет для журналов The New Yorker, The New York Times, Vogue и преподает писательское мастерство.Рассказ о русском программисте, приехавшего покорять Нью-Йорк.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ирен, археолог по профессии, даже представить себе не могла, что обычная командировка изменит ее жизнь. Ей удалось найти тайник, который в течение нескольких веков пролежал на самом видном месте. Дальше – больше. В ее руки попадает древняя рукопись, в которой зашифрованы места, где возможно спрятаны сокровища. Сумев разгадать некоторые из них, они вместе со своей институтской подругой Верой отправляются в путешествие на их поиски. А любовь? Любовь – это желание жить и находить все самое лучшее в самой жизни!
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Алексей Моторов — автор блестящих воспоминаний о работе в реанимации одной из столичных больниц. Его первая книга «Юные годы медбрата Паровозова» имела огромный читательский успех, стала «Книгой месяца» в книжном магазине «Москва», вошла в лонг-лист премии «Большая книга» и получила Приз читательских симпатий литературной премии «НОС».В «Преступлении доктора Паровозова» Моторов продолжает рассказ о своей жизни. Его студенческие годы пришлись на бурные и голодные девяностые. Кем он только не работал, учась в мединституте, прежде чем стать врачом в 1-й Градской! Остроумно и увлекательно он описывает безумные больничные будни, смешные и драматические случаи из своей практики, детство в пионерлагерях конца семидесятых и октябрьский путч 93-го, когда ему, врачу-урологу, пришлось оперировать необычных пациентов.
Автор книг о Джобсе и Эйнштейне на сей раз обратился к биографии титана Ренессанса — Леонардо да Винчи. Айзексон прежде всего обращает внимание на редкое сочетание пытливого ума ученого и фантазии художника. Свои познания в анатомии, математике, оптике он применял и изобретая летательные аппараты или катапульты, и рассчитывая перспективу в «Тайной вечере» или наделяя Мону Лизу ее загадочной улыбкой. На стыке науки и искусств и рождались шедевры Леонардо. Леонардо был гением, но это еще не все: он был олицетворением всемирного разума, стремившегося постичь весь сотворенный мир и осмыслить место человека в нем.
«Правда о деле Гарри Квеберта» вышла в 2012 году и сразу стала бестселлером. Едва появившись на прилавках, книга в одной только Франции разошлась огромным тиражом и была переведена на тридцать языков, а ее автор, двадцатисемилетний швейцарец Жоэль Диккер, получил Гран-при Французской академии за лучший роман и Гонкуровскую премию лицеистов. Действие этой истории с головокружительным сюжетом и неожиданным концом происходит в США. Молодой успешный романист Маркус Гольдман мается от отсутствия вдохновения и отправляется за помощью к своему учителю, знаменитому писателю Гарри Квеберту.
После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора.