Поимка Цербера - [9]

— Вы правы, мой дорогой Джепп, — сказал Пуаро. — И тем не менее смею вас заверить, что наркотики сегодня ночью в «Аду» были, и кто-то унес их оттуда.

— Но кто это сделал? — завопил Джепп. — Кто? Мы обыскали всех и вся.

— Это сделал я, — сказал Пуаро и, не слушая проклятий Джеппа, положил трубку.

В это время зазвонили в дверь. Пуаро открыл. В комнату вплыла графиня Вера Роззакова.

— Если бы я была немного помоложе, мой дорогой друг, — сказала она, — то мой приход сюда в такое время мог бы вас скомпрометировать. Однако я сделала так, как вы написали в своей записке, и вот я здесь. За мной, кажется, шел полицейский, но я думаю, ему лучше поторчать за дверью. Итак, мой друг, что случилось?

Пуаро помог графине снять меховую накидку.

— Зачем вы положили драгоценные камни в карман профессора Лискьярда, графиня? — спросил Пуаро. — Это нечестно — так подводить человека.

Графиня подняла на него удивленные глаза.

— Но я же клала их в ваш карман, мой дорогой Пуаро, — сказала она.

— Как это в мой карман? — настала очередь удивляться Пуаро.

— Но это же было естественно, — сказала графиня. — Я поспешила к столику, за которым обычно вы сидите, но так как света не было, я по ошибке сунула их в карман профессора.

— А почему вы решили сунуть эти изумруды именно в мой карман? — не мог успокоиться Пуаро.

— Мне показалось, — пояснила графиня, — а думать у меня не было времени, что это самый лучший выход.

— Ну, Вера! Ну и находчивая! — восхитился Пуаро. — Вы, как всегда, оригинальны.

— А что мне оставалось делать, мой дорогой Пуаро, — сказала графиня. — Посудите сами. Приходит полиция, гаснет свет (а наше заведение не для слабонервных), и вдруг чья-то рука берет мою сумочку со стола. Сначала я растерялась, а потом схватила ее в руки, но почувствовала, что в сумочке уже лежит что-то твердое. Сунула туда руку и на ощупь определила, что это драгоценные камни. Я сразу же поняла, кто их мне туда положил.

— Ну и кто же? — спросил Пуаро.

— Эта сволочь, — вскипела графиня, — этот оборотень, двуликий Янус, этот сукин сын, Пауль Вареско.

— Ваш компаньон по «Аду»? — уточнил Пуаро.

— Да, да! — продолжала кипятиться графиня. — Это он — хозяин клуба, он оплачивает счета и вложил деньги в постройку клуба. До сих пор я его покрывала, не выдавала. Бог свидетель, я умею держать слово. Но теперь, когда он хотел натравить на меня полицию, — нет, этого я ему не прощу. Я расскажу все, что я о нем знаю.

— Успокойтесь, графиня, — спокойно сказал Пуаро, — и пройдемте в другую комнату.

Он открыл дверь. Комната была маленькой, но сейчас, когда там сидел Цербер, она вообще казалась крошечной. Рядом с ним стоял маленький человек с красным носом.

— Мы прибыли сюда в соответствии с вашими указаниями, хозяин, — доложил маленький мужчина сиплым голосом.

— Дуду! — закричала графиня. — Маленький мой! Как ты здесь оказался?

Цербер бил хвостом по полу, но не двигался с места.

— Позвольте мне, графиня, — громко сказал Пуаро, — представить вам господина Хиггса, специалиста по общению с собаками. Сегодня, во время посещения вашего заведения полицией, он заставил Цербера покинуть «Ад».

— Вы заставили Дуду прийти сюда?! — не поверила графиня, глядя на тщедушную фигуру Хиггса. — Как вам это удалось?

Хиггс отвел глаза в сторону.

— Не при даме будет сказано, — смущенно просипел он, — но есть вещи, против которых не устоит ни один кобель. Пойдет за мной хоть на край света. Вы понимаете, конечно, что с суками этот номер не проходит. С ними нужно действовать иначе.

— Но зачем, — графиня повернулась к Пуаро, — зачем вы его привели сюда?

— Цербер — полицейская собака, — медленно начал Пуаро, — натренированная так, что часами может носить во рту то, что ей положили. Прикажите ему, графиня, выбросить то, что он сейчас держит в пасти.

Графиня повернулась к собаке, произнесла два слова, огромные челюсти Цербера открылись, и на пол упал какой-то сверточек.

Пуаро поднял его. Это был небольшой сверток, завернутый в резиновую ткань красного цвета. Пуаро развязал его. Внутри находился целлофановый пакетик, полный какого-то белого порошка.

— Что это? — спросила графиня.

— Кокаин, — ответил Пуаро. — Такое маленькое количество, но стоит тысячи фунтов и способно погубить тело и душу тысяч людей.

У графини перехватило дыхание.

— И вы думали, что я занимаюсь этим грязным делом! — закричала она. — Клянусь Господом Богом, нет! В прошлом я развлекалась тем, что воровала драгоценности, всякие безделушки, но это не лишало людей жизни, вы понимаете? И что я тогда думала? Я считала, что это несправедливо, когда у одних есть все, а у других — ничего.

— У вас нет права судить других людей, — печально сказал Эркюль Пуаро.

— Но наркотики, — продолжала графиня, — наркотики — никогда. Они же несут несчастье, боль, деградацию воли. И я не имела ни малейшего представления, что моего миленького, моего невинного Дуду используют для этих целей.

— Вы правильно сказали насчет наркотиков, мадам, — вставил слово Хиггс. — Заставлять собаку носить наркотики — это преступление. Я никогда такого не делал и никогда никому не позволял это делать.

— Но скажите, мой друг, — графиня повернулась к Пуаро, — вы мне верите?