Поиграем - [51]

Я сидела ошеломленная.

Признание Эйдана навалилось мне на грудь, мешая дышать.

Я начинала лучше понимать этого мужчину, и все что хотела сделать, это обхватить его руками и прошептать на ухо, что он не один. Мое сердце уже разбилось раньше, и прямо тут, на набережной, оно сломалось снова. Потому что поняла — этот мужчина и маленькая девочка, которую он так любит, в итоге используют меня и разорвут на куски.

И я не знала, смогу ли их отпустить. Они могут стать моим покаянием. Я могу позволить им бескорыстно взять то, что им нужно, и оставить меня разбитой. И, возможно, каким-то образом, я найду покой. Тем не менее, у меня все еще оставалась капля самосохранения, из-за которой я хотела убежать. Потому что люди могут разочаровывать, и иногда это нормально. Но иногда, как в случае с моим отцом, разочарование так сильно разрушает тебя, что изменяет уже безвозвратно. Из-за этого я сделала так много ошибок, и боялась, что когда Эйдан неизбежно разочарует меня, я потеряю ту маленькую часть себя, которую еще ценю.

Эйдан взглянул на меня и сказал:

— Я никому этого не говорил.

— Почему ты говоришь мне?

— Потому что это меня преследует, Нора, и я чувствую, ты знаешь все о преследовании.

Ужасаясь, что он это увидел, я покачала головой.

— Ты ничего не знаешь обо мне.

— Твое имя — Нора Роуз О'Брайен МакАлистер. Ты родилась 12 ноября 1992 года в Доноване, штат Индиана. Ты жила там до восемнадцати лет, потом сбежала с Джимом МакАлистером в Вегас, а затем вернулась с ним в Эдинбург. Вы были женаты три года до того как он умер от аневризмы мозга. Ты работаешь в бутике «Яблочная пастила» на Кокберн-стрит, и ты живешь в районе Сайтхилл в одиночестве, — он сделал паузу, давая время оправиться от шока. — Я помню тебя, Пикси. Я помню, как в один прекрасный день смотрел в глаза красивой девушки в пабе, а затем поднял ее с пола после того как муж этой незнакомки вступил в драку с пьяным мужиком. И я помню, как увидел тебя на следующий день в супермаркете и, зная, что ты слишком молода и замужем, все равно желал тебя. И, возможно, год назад я был эгоистичным ублюдком, который пытался соблазнить тебя, черт побери. Но моя сестра умирала в квартире над супермаркетом, а я обещал ей и своей племяннице, что приготовлю блины с сиропом.

Слеза скользнула по моей щеке. Быстро отмахнулась от нее, нетерпеливо.

— Я не тот человек, который позволит своему десятилетнему ребенку проводить много времени с женщиной и не узнает все про нее, Пикси. Так что не принимай это на свой счет.

Не дождавшись от меня ни слова — я не могла говорить из-за страха, что разрыдаюсь, — Эйдан продолжил, и его слова перестали грызть мои раненые воспоминания, теперь они резали ножом, вскрывая их.

— Я знаю твою тайну, Нора. Я знаю, что ты становишься Питером Пэном для себя, а не для детей. То, чего я не могу понять — почему явно талантливая, умная, двадцатидвухлетняя девушка, у которой еще вся жизнь впереди, добровольно отправляется в свой выходной день в детскую больницу… потому что ей так надо. Почему тебе это нужно, Нора? Понимаю. Это трудно, когда твой муж умирает слишком молодым? Или ты любила его так сильно, что не можешь видеть, что жизнь продолжается? Как бы то ни было, как и меня, тебя это преследует. И я не могу помочь, но мне просто нужно знать… что, черт возьми, случилось с тобой?

Голос Родди внезапно появился в моем сознании: Нет ничего неправильно в том, что этот парень хочет тебя. Отвечай на его гребаные вопросы, если хочешь.

Кроме того, я не знала, что хотела. Я не был готова. Расскажу ему, и он столкнется со всей виной, что я храню под костюмом.

— Мне жаль, — я отодвинулась от стола, почти опрокинув стул. — Мне нужно идти.

Я оставила его там.

В одиночестве.

После того как он рассказал мне столько о себе.

И я никогда не ненавидела себя больше.

Глава 13

Я даже не удивилась, когда на следующей неделе Эйдан не задержался. Забирая Сильвию из больницы, он едва на меня глянул. Сильви предупредила, что у дяди Эйдана встреча, поэтому они не смогут остаться на обед.

Однако отчужденность, которая исходила от него, вызвала подозрение, что у Эйдана вообще нет никакой встречи. Он просто не хотел находиться рядом с той, кто сначала позволила ему обнажить свою душу, а затем, бросила убежав.

Я была трусихой.

Все это время я говорила себе, что мне нужно наполнить свою жизнь добром, проводя время с детьми в больнице, в поисках мира от чувства вины. Наконец, я встретила двух людей, которым, возможно, действительно могла бы помочь, но была так напугана, что разрушила этот процесс, и просто убежала.

У меня не было времени извиниться перед Эйданом, я не знала его номер телефона, поэтому не могла позвонить и исправить ситуацию. Тем не менее то, что он злится на меня, было ненавистнее, чем то, что мне будет больно.

В следующую среду я поспешила в больницу, и обнаружила, что Сильвия и Эйдан ждут меня.

— Ты здесь, — я облегченно улыбнулась, потому как начала беспокоиться о том, что Эйдан прекратит привозить Сильвию вообще.

— Да! — Сильвия улыбнулась во весь рот. — И на этот раз мы можем остаться на обед.

Мои глаза взлетели на Эйдана, чтобы обнаружить: он смотрит на меня с каменным выражением.