Поиграем - [34]

Он схватил девочку за руку, и она неохотно встала.

— Сильвия, это больница. Мы не можем навязываться…

— Но, Нора не против.

— Сильвия! — В его голосе звучало предупреждение.

Ее глаза опустились в унынии, и она печально на меня посмотрела.

— Пока, Нора.

— Пока, Сильвия, — сдавлено сказала я.

Я наблюдала, как девочка пытается идти в ногу со своим быстро шагающим отцом, и на меня накатила грусть.

— Она живет со своим дядей Эйданом, — сказала Джен. — Когда ее мама была жива, у нее была полная опека, потому что этот, — она кивнула в коридор с усмешкой, — не был готов стать отцом. После смерти Никки, он был слишком занят своей работой, чтобы заниматься ребенком. Опека, естественно, передалась к брату, Эйдану. Когда Никки заболела, Сильвию перевели на домашнее обучение, и после, не захотели прерывать. Я думаю, время пришло.

— Да, она должна находиться с детьми своего возраста, — согласилась я.

— Полагаю, ее дядя делает все возможное.

— Похоже он тебе нравится.

К моему удивлению, Джен покраснела.

— Позволь просто сказать — трудно найти женщину, которой не нравится Эйдан Леннокс.

Глава 8

Следующие несколько дней я постоянно думала о Сильвии. Возможно от того, что она напомнила мне Мелани. Или, из-за того, что этот ребенок вел себя как взрослый, заставляя болеть мое сердце. В чем бы не заключалась причина, Сильвия присутствовала в моих мыслях, и я надеялась увидеть ее снова через неделю. Просто хотела убедиться, что девочка в порядке.

Я допивала кофе и собирала рюкзак, когда в дверь постучали. Поспешно подошла и встала на цыпочки, чтобы посмотреть через глазок. Желудок скрутился при виде Сеоны и Энджи на другой стороне. Я бросила взгляд на свою маленькую квартиру. Кухня с барной стойкой, вдоль задней стены духовка, раковина, шкафы и небольшой холодильник. Напротив кухни — гостиная, едва вместившая два небольших дивана, крошечный журнальный столик и телевизор. Прямо перед входной дверью, дверь в спальню, с большой кроватью и встроенным шкафом, — слишком большим для моей немногочисленной одежды. Из спальни можно попасть в крошечную ванную комнату.

В общем, квартира была аккуратной и чистой, но, в то же время, мрачной и тоскливой, и очень далека от того места, куда стремился Джим.

— Мы слышали, как ты двигаешься, Нора. Открой, — потребовала Сеона.

Оставшись без выбора, я провернула несколько замков на двери и сняла цепь. Как только дверь распахнулась, Энджи и Сеона вошли в квартиру. Сеона выглядела раздраженной, а Энджи обеспокоенной. Мать Джима качнула головой, указывая, чтобы я закрыла дверь.

— Джим просто возненавидел бы то, что ты живешь здесь. Я хочу, чтобы ты хорошо подумала и переехала жить ко мне, пока не станешь ноги.

— Ты знаешь, что это предложение для меня значит, Энджи, но мне нужно самой позаботиться о себе.

Я обошла их, чувствуя прожигающие взгляды, и схватила свой рюкзак, давая понять, что мне нужно идти. Семья и друзья Джима были так добры ко мне последний год. Они не переставали помогать, будто я до сих пор оставалась членом их семьи. Но находиться с ними было слишком сложно для меня.

— Ты уходишь? — Сеона нахмурилась. — Мы зашли, чтобы пригласить тебя погулять с нами. У нас обоих выходной.

— Я не могу, — сказала я извиняющим тоном. — Сегодня я волонтер в больнице.

— В волонтерстве, именно «добровольность» — ключевое слово, — указала Сеона. — Можно пойти в другой день. Мы тебя сто лет не видели.

Меня грызла вина за то, что я их избегаю. Понимала, что отгораживаясь стеной от семьи Джима и Родди, я причиняю им боль, но не могла слышать их рассуждения в стиле: как счастлив был со мной Джим, и как он жил с такой удивительной любовью, пока не умер. Вина разъедала меня, разрывала изнутри, потому что они не знали уродливую правду. Они упорно пытались удерживать меня как члена семьи, а я им позволяла, потому что часть меня требовала наказания их присутствием.

— Я не могу. Джен меня ждет.

Энджи поникла.

— Она может обойтись без тебя один раз. Я не видела тебя уже нескольких недель, Нора.

— Я знаю, — я сжала ее руку, когда проходила мимо них, направляясь к двери. — Мы увидимся с тобой позже. Я обещала детям, что приду на этой неделе. Я не могу обещать больным детям и не держать слово.

— Я думаю, что волонтерство в больнице замечательно, но не хочу, чтобы вся твоя жизнь была посвящена этому. Дай мне гарантию, что так не случится, — сказала Энджи, выглядя обеспокоенной.

Я открыла дверь, желая просто убежать не отвечая, у меня не было ответа, который она хотела. Поэтому я соврала.

— Это не так. Обещаю. Но это стоит того. Избавляя на некоторое время детей от реальности их ситуаций, я чувствую себя хорошо.

Похоже, Сеона и Энджи неохотно согласились с моими словами, но были разочарованы, что я снова выбрала больницу. Они так же, казалось, чувствовали, что мое волонтерство было большим, чем простая потребность в благотворительности. Интересно, как они могут проявлять мнительность в моих мотивах, но никогда не упоминать о том, что между мной и Джимом отсутствовала сладость и свет. Вспомнила, как Энджи коснулась моего лица с сочувствием, когда увидела, что я отрезала волосы. Она думала, что поняла мой мотив — все слышали, как Джим говорил, что я никогда не должна стричь волосы. Он их любил. Но на самом деле Энджи не понимала, почему я это сделала.