Похвала праздности. Скептические эссе - [14]

Мораль этой нехитрой истории человечество почему-то никак не усвоит.

Захватив в шестнадцатом веке золото Перу, испанцы решили оставить его себе и создали множество преград, затрудняющих экспорт драгоценного металла. В результате цены во всем испанском владычестве возросли, никоим образом не обогатив при этом Испанию. Сознание собственного возросшего в два раза богатства, может, и тешило чью-то гордость, но, если на каждый дублон купить удавалось половину того, что раньше, выгода была чисто метафизической, так как не приносила ни больше еды, ни лучшего дома, ни каких-либо иных конкретных преимуществ. Англичанам и голландцам, не обладавшим такой властью, как у испанцев, приходилось довольствоваться тем, что сейчас зовется американским Востоком – презренным регионом, не содержащим золота. Однако в качестве источника обогащения этот регион оказался несоизмеримо более продуктивным, чем «золотые» части Нового Света, на которые во времена королевы Елизаветы Первой зарились все нации.

Несмотря на банальность этого урока истории, его прямое отношение к проблемам наших дней, похоже, не укладывается в умах современных правителей. Экономика вообще всегда была поставлена с ног на голову, а в последнее время и вовсе выходит за рамки здравого смысла. Абсурдность того, что творилось в конце войны, заставляет усомниться, на самом ли деле в правительствах заседают взрослые люди, не состоящие на учете в психушках.

Для того чтобы наказать Германию, Союзники решили воспользоваться проверенной временем практикой и потребовать возмещения ущерба. Что ж, сказано – сделано. Вот только назначенная сумма безмерно превышала все золото Германии, если не мира! То есть у немцев математически не было возможности выплатить долг иначе, как товаром. Тут державы-победители спохватились, что о благосостоянии нации привыкли судить по тому, насколько экспорт превосходит импорт. Страна, которая экспортирует больше, чем импортирует, имеет положительное сальдо торгового баланса, в противном случае сальдо считается отрицательным. Навязав Германии репарационные платежи выше, чем у той было золота, Союзники обрекли себя на отрицательное торговое сальдо. К их ужасу, стимулируя германскую продукцию на экспорт, они нечаянно поставили немцев в привилегированное положение.

Кроме этой общей проблемы, у каждой страны была и своя специфика. Германия не производила ничего, что не могли производить Союзники, и угроза конкуренции повсеместно вызвала бурное негодование. Англичане не захотели закупать немецкий уголь, поскольку их собственная угольная промышленность пребывала в упадке. Французы отказались от чугуна и стали Германии, поскольку как раз занялись увеличением собственной черной металлургии с помощью недавно приобретенной руды Лотарингии. И так далее. Короче, державы-победители, в своей решимости наказать Германию и заставить ее заплатить, так же решительно отвергали выплату в какой-либо конкретной форме.

Из этой бредовой ситуации нашелся в равной степени бредовый выход. Союзники решили одолжить Германии необходимую сумму, заявив буквально следующее: «Мы не отменим репарацию, так как вас следует наказать за ваши злодеяния; с другой стороны, мы не можем позволить вам заплатить, так как это погубит нашу промышленность. Поэтому мы одолжим вам деньги, которые вы нам потом вернете. Таким образом мы и принципом не поступимся, и себе не навредим. А что касается наказания, мы надеемся, оно просто откладывается».

Такое «решение», очевидно, помогло лишь на короткое время. Кредиторы, естественно, желали получать от немцев проценты, с выплатой которых существовала та же дилемма, как и с изначальной репарацией. Немцы не могли платить золотом, а страны-союзники не позволяли им расплачиваться товаром. Пришлось одолжить им денег для выплаты процентов. Понятно, что такие игры всем рано или поздно надоели. Когда люди устают давать кредиты стране, не получая никакой отдачи, считается, что страна теряет кредитоспособность. В такой ситуации народ обычно требует реальной оплаты того, что ему причитается. Но, как мы знаем, у немцев для этого не было никакой возможности. Засим последовали банкротства, сначала в Германии, затем среди тех, кому задолжали обанкротившиеся немцы, затем среди тех, кому те люди задолжали деньги, и так далее. Результат – всеобщая депрессия, обнищание, голод, разорение и прочие бедствия, от которых страдает теперь мир.

Я ни в коем случае не утверждаю, что во всех наших бедах виноваты германские репарации. Долги Союзников Америке также сыграли свою роль, как и все прочие частные или государственные долги, где кредиторов отделяла от должников стена высоких тарифов, затрудняющая выплаты в виде товаров. Просто история репарации Германии, хоть и не была единственным источником проблем, явилась ярчайшим примером смешения понятий, которое так сильно усложнило ситуацию.

Путаница в мыслях, приведшая к таким несчастьям, происходит из-за непонимания разницы между точкой зрения потребителя и точкой зрения производителя, вернее, производителя в условиях конкуренции. При назначении репарации Союзники мнили себя потребителями: им нравилось считать немцев этакими временными рабами, а самим пользоваться германской продукцией, достающейся им без труда. А после заключения Версальского договора они внезапно вспомнили о том, что являются еще и производителями и что поток немецких товаров сведет на нет их собственную промышленность. В полном замешательстве они начали чесать затылки, да все без толку, даже когда они собрались вместе и назвали коллективное чесание в затылках «международной конференцией». К сожалению, правители мира слишком невежественны, чтобы как следует разбираться в вопросе, и слишком тщеславны, чтобы обратиться за советом к тем, кто мог бы им помочь.