Похождения Христиана Христиановича Виольдамура и его Аршета - [21]

Хозяйка дома, вдова купца, торговавшего на Калашниковой пристани хлебом, явилась незваная, непрошеная с вежливым вопросом: не потребуется ли чего? Но истинная цель этого посещения состояла в том, чтобы убедиться, не испортил ли новый постоялец стен гвоздями, потому что в целом деревянном домишке раздавались удары молотка, когда Христиан развешивал многосложный оркестр свой по стенам. Увидав, что дело было кончено, она потужила, сделала уговор, чтобы вперед не колотить более гвоздей, но и не выдергивать тех, которые уже были вбиты, выговорив их счетом в свою пользу. Кончив сделку эту и выпроводив разговорчивую хозяйку, Христиан взял было в руки смычок и скрыпку – но тут опять явилось новое лицо, дворник. Ему нужно было оглянуться в комнатах и допросить во всей подробности нового постояльца о привычках и роде жизни его: когда он ложится спать, в котором часу уходит со двора, в котором приходит домой и прочее. В Малой Болотной, изволите видеть, на все обычай и правило; это род какого-то уезда, далеко в стороне столицы. Виольдамур не был расположен сердиться и успокоил дворника уверением, что будет сидеть дома круглые сутки. Дворник выпросил себе, однако ж, на всякий случай, гривенник за труды и беспокойство, предупредив нового постояльца мимоходом, что предшественник его, какой-то чиновник, путешествовавший ежедневно пешком к Чернышеву мосту, давал ему, дворнику, к каждым праздникам синенькую. Оно, если хотите, и не совсем вероятно; да тут дело шло только об искусном намеке. Виольдамур раскланялся с дворником, стал настраивать скрыпку – а в дверь глядит борода другого покрою, поваженная сюда, как видно, прежним постояльцем, и потчует чаем и баранками. Христинька готов был рассердиться, но, узнав в чем дело, обрадовался сбитню, велел налить себе большую чашку на две гривны, взял вязанку баранок и принялся за кларнет: охоту к скрыпке у него уже отбили. Тут является еще новое лицо, бабища, с засученными выше локтя рукавами, с заткнутым за пояс подолом юбки; хозяйка прислала спросить который час. Это вывело Христиньку из терпения; во-первых, кроткая Тио поселила в нем какую-то безотчетную ненависть ко всем бабам на свете; во-вторых, ему весь день не давали покою, за которым он, собственно, и ушел с Крестовского перевозу на Болотную. Ответив коротко, он хотел было запереть дверь за незваною гостьею, но увидел, что дверь эта запирается только снаружи висячим замком, а изнутри не было никаких на это припасов. Недолго думав, он взял пару гвоздей, которыми запасся для подвешивания инструментов своих, и стал вколачивать один в дверь, другой в косяк, чтобы приделать веревочную завязку. Не успел он еще кончить самодельного замка этого, как хозяйка дома,- услышав зловещий стук, опять поднялась по лестнице и явилась с сильными возражениями против такого нарушения мирного договору. Завязался довольно жаркий спор; с одной стороны объявлялось настойчивое требование, чтобы к двери приделан был нутреной замок или допущено двум гвоздям и веревочке исправлять должность его; с другой – на требования эти не подавались, а настаивали, чтобы дверь оставалась без замка и без веревочки или чтобы замок был куплен и врезан за счет постояльца. На крик хозяйки дворник и стряпуха явились на помощь и, как искусные посредники, заключили между ссорившимися новое перемирие на таком основании, чтобы вбитый в дверь гвоздик оставить в этом положении на вечные времена, с исправлением должности ручки, причислив его к недвижимой собственности хозяйки; если же понадобится запирать двери снутри, то подпирать их березовым поленом. Дворник устроил все это к обоюдному удовольствию хозяйки и постояльца и счел после этого долгом заявить требование на гривенку, для покупки дратвы; из чего неопытный Христиан Христианович и заключил весьма ошибочно, что дворник чеботарит; гривна эта просто пошла в казенный питейный дом, и дворник строчил, точал и прошивал этой казенной дратвой собственный свой нутровой товар.

Усталый Христиан бросился на кушетку и уснул. Встав на другое утро, он позабыл отчасти все вечерние неприятности и сел весело для обработки голоса за фортепиано. Для большей свободы и простору он сбросил верхнее платье и сидит перед вами в положении такого человека, которого все умственные и телесные силы сосредоточились в одной глотке. Ноги протянуты, туловище далеко подалось назад, голова закинута, словом, певец почти лег навзничь, прищурился и кричит изо всей силы, подымаясь все выше и выше. Судя по этому положению, он поднялся высоко и едва ли не до головного голоса. Если бы он спустился голосом пониже, подался бы может быть всем телом вперед, приклонил голову и нажимал бы на грудь подбородок. Если вы любитель или знаток музыки, в чем не смеем сомневаться, то вам, конечно, известно, что такое называется вырабатывать голос; это значит кричать во все горло до, ре, ми, фа, соль, ля, си, переливаясь во все лады и удерживая протяжно каждый звук столько времени, на сколько хватит сил и духу. Вот что делает теперь Христинька и вот что делает бессменный товарищ и сподвижник его Аршет; он служит, желая этим угодить барину и склонить его на взаимную услугу: Аршет умоляет барина своего не выть таким страшным голосом, будто с него с живого лыки дерут; а когда служба или служение это не обратило на себя внимание занятого своим делом барина, то Аршет не нашел другого способа облегчить сколько-нибудь обидчивый слух свой, как затянуть, по собачьему обычаю, такую же плачевную песню. Так трубочники уверяют, что в комнате, где усердные курильщики пускают дым в пять, шесть чубуков, нельзя усидеть не задохнувшись, если не закурить своей трубки.