Походы викингов - [213]

Есть также указания, что иногда государственные причины требовали смерти вместе с кем-нибудь. В войне датчан с фризами пал датский король, Гнеф Скильдинг; из всего дома фрисландских королей оставался только сын Гильбурга. Победители датчане желали, чтобы и этот разделил костер их короля: это было исполнено. По той же причине сожжен с убитым Бальдром его убийца, Хед.

Мы рассказывали до сих пор о попечениях об умершем тотчас после смерти и об обязанностях, с тем соединенных, не касаясь еще важного вопроса о способах самого погребения.

Легко может быть, что и германцы в самое древнее время выносили на поле трупы и оставляли их зверям; это можно указать у родственных им персов, и еще ныне в обыкновении у некоторых монгольских и африканских племен. Но это прекратилось задолго до исторического времени; древнее требование не оставлять непокрытыми покойников ясно указывает на нравственные побуждения, восстававшие против обычая бросать их зверям. Уже в очень древнее время германцы покрывали умерших землей и камнями или, обернув в кожу, опускали в болото, чтобы укрыть их от боязливых взоров. Но для племен, живших возле великих вод, представлялось другое средство, связанное с древним понятием, что мертвые должны переплывать в другую жизнь через море или большую реку. Они клали трупы в челнок и предоставляли их волнам, которые тотчас доставляли их по назначению. О том сохранили воспоминание саги и письменные известия на севере. Подобно скальду Скефингу, которого по смерти положили на корабль и с богатыми сокровищами предали морю, Гудрун (Гримхильд) завернула труп Атли в навощенное полотно, положила в раскрашенный ящик и в корабле отдала его на произвол волнам. Сигмунд, долго носивший с собой умершего сына, Синфьетли, подошел к узкому заливу; на берегу ждал человек в лодке и вызвался перевезти его. Едва положили труп в лодку, перевозчик отчалил и скрылся. Люди, утомленные жизнью, и старики сами избирали такой род смерти. Флоси, замешанный в дело сожжения Ньяля, уже стариком приезжал в Норвегию за строевым лесом; для обратного плавания он взял судно, в котором была течь; ему заметили это, но он сказал, что оно еще годится для стариков и для всех, кому недолго остается жить. Он вышел в море; с тех пор никогда не видали ни его, ни судна. Еще ныне шведское сказание говорит о золотом корабле, в котором Один привез падших витязей из Браваллы в Вальхаллу: германские сказания также говорят о ночных плаваниях духов. Ни один род погребения не укоренился глубже в германском народе, и, вероятно, не одни приморские жителе, но и все жившие по рекам отправляли своих усопших на лодках в неведомую страну.

Основываясь на письменных известиях и многочисленности курганов севера, можем различать у германцев два различные способа погребения умерших: о самом древнем мы только что говорили. Сжигание по времени первое. Мы не знаем, когда оно началось. Яков Гримм, в своем прекрасном и занимательном рассуждении о сжигании умерших, справедливо говорит, что этот род погребения доказывает уже высшее и более свободное понимание человеческого бытия и находится в тесной связи с распространившеюся потребностью в некотором украшении жизни. То же, по обычаю того времени, говорит и баснословный рассказ, приписывающий установление сжигания тел Одину, в котором выразилось все высшее развитие северной жизни. Во всяком случае введение сжигания умерших находится в связи с религиозным преобразованием точно так же, как позднейшее такое же преобразование положило конец ему. Инглинга-сага рассказывает, что Один ввел в Скандинавию все законы, прежде имевшие силу у асов, между прочим и тот, чтобы умершие сжигались на костре со всей собственностью. Все, что ни положено с покойником, сопутствует ему в Вальхаллу; в его пользу поступает и все серебро, зарытое им самим в землю. Пепел можно или бросать в море, или хоронить в земле; над прахом богатых, в память им, складываются курганы, где проходят дороги — ставятся камни. Чем выше поднимается дым при сжигании, тем почетнее место получает усопший за гробом. Далее сказывает сага, что так сожжен был сам Один, по их понятию — король-полубог, также Ньерд и целый ряд других мифических королей, Впрочем, все северные исследователи древностей XIII века согласны в том, что время сжигания тел предшествовало времени погребения в курганах; некоторые доказательства подтверждают это.

Костры складывались из дубовых дров, где же не было дубов — из березовых; кроме того, около трупов клали хворост; для костров употреблялись и хвойные деревья. Полусгоревшие кусочки благовонной смолы доказывают, что при сжигании курили. Такой род погребения не исключал ни пола, ни возраста; есть доказательства относительно погребения женщин; найдено довольно и детских костей.

Костры богатых обвешивались красивой тканью, убирались драгоценном посудой и украшениями; последнее земное жилище мужей, подобно великолепным залам, убиралось щитами и разным другим оружием, Это — последнее укрепление, за которым тело ожидало врага, несущего разрушение. В ногах, по бокам и головах лежали люди и животные, разделившие с покойником участь смерти; супруги клались рядом, как на последнее земное ложе. Потом костер благословляли, вероятно, прикосновением молотка, посвященного Тору, и подкладывали огня, при желаниях покоя, мира и счастливого пути умершему. Из песен Беовульфа узнаем, что при похоронах славных северных витязей и королей дружина их распевала песни и ездила верхом вокруг костра или кургана. Тот же обычай соблюдался и вообще у германцев.