Поход за радугой - [46]

День в тумане считают за год,

И дорог в нём не сыщешь. Тропинки – обман.

Нет путей через царство болот.

Я ходил через лес, не ложился в горах,

Я и обе реки одолел.

Но туман поселил во мне низменный страх,

Сквозь него я пройти не сумел.

И теперь я про Город сплетаю напев

В гордом замке и в нищей избе.

Я надеюсь, что кто-нибудь, ужас презрев,

Путь отыщет к высокой судьбе.

Я надеюсь: найдёт и вернётся сюда,

И расскажет, как надо идти,

И в дороге мы сбросим пустые года:

Им не место на вечном пути.

13

– Подъём! Едут!!

Орать шёпотом не так-то просто. Но у Ловкого Ужа получалось.

– Кто едет-то? – спросил Дубак флегматично. Одновременно с ним Кожа хищно выдохнул:

– Сколько?

– Трое, – ответил обоим сразу Ловкий Уж. – Два мужика и парень. Коней двое, одна повозка. Вооружён только конный…

– Чем?

– Меч и длинный лук.

– Меч, говоришь? Длинный лук? Не похоже на обычную охрану…

Тот, кого остальная троица без лишних затей звала Вожаком, нахмурился. Он был среди них самым старшим и самым опытным. Он знал: среди охранников торговых караванов меч – действительно не самое популярное оружие. Мечи дороги, а искусство фехтования, равно как и искусство стрельбы из лука, – сложное искусство, освоение которого требует времени, сил и немалых денег. Поэтому мечи носят дворяне либо вольные охотники, а охрана вооружается примерно так, как его приятели и он сам: копьями, топорами и самострелами.

– Надо самому глянуть, – подытожил Вожак. – Все за мной. Да чтоб тихо!

…Виляющий тракт проложен через место, для Больших Равнин необычное. Называется оно Пыльным нагорьем, причём называется вполне заслуженно. Если иные всхолмья и нагорья Больших Равнин одеты в зелёное покрывало трав, кустарников и деревьев, то Пыльное нагорье выделяется почти полной безжизненностью. Сухие колючки, какие-то редкие чёрно-бурые стебли, тёмные окантовки лишайников на некоторых скалах да пучки седого мха – вот что, помимо голых камней, видят путешествующие Виляющим трактом. Местные растения весьма необычны, нигде более не растёт ничего подобного. И даже мудрым остаётся лишь гадать, что именно служит причиной этому. Одни винят во всём некую давнюю катастрофу. Другие – таинственный яд, источаемый скалами Пыльного нагорья (ибо слагающие его породы камней также уникальны). Третьи склоняются к тому, чтобы объяснять местные особенности магией древнего заклятия, столь старого и мощного, что оно проявляется лишь косвенно, а прямому обнаружению не поддаётся. С наиболее сильными и старыми заклятиями подобное действительно случается: намертво вплавленные в ткань мира, они становятся частью естества и выделяются на общем фоне только в мелочах. Чуждой растительности, например, или странных ощущениях, приходящих на грани сна и яви, или в изменении цвета неба, как над знаменитой Воющей цитаделью Орфуса Чёрного…

Как бы то ни было, Виляющим трактом пользовались редко. Дурная слава Пыльного нагорья заставляла большие караваны делать изрядный крюк, а напрямик ехали только королевские курьеры да самые рисковые торговцы. Либо самые бедные, не способные нанять серьёзную охрану и надеющиеся на то, что вдоль редко посещаемой дороги не встретят разбойников. На Пыльном нагорье не поохотишься, воды там тоже нет. Все припасы, от хлеба до питья и от солонины до дров, надо брать с собой, а долгая засада – дело затратное.

Вот только у Вожака попросту не хватало людей, чтобы подстеречь мало-мальски крупный караван. Потому он и выбрал Виляющий тракт. Как все, он надеялся на везение. И подумал, разглядывая с высоты путешествующую троицу, что удача его не подвела.

– Я был не прав, – выдохнул Ловкий Уж у него над ухом. – Это не молодой парнишка там, в повозке. Это баба!

– А что рядом с этой бабой делает длинный меч? – поинтересовался Вожак.

– Мне-то почём знать? Может быть, это меч возницы…

– Сомневаюсь. Этот тип на облучке выглядит слишком хило, чтобы управляться с таким оружием. Он вожжи-то едва держит. Посмотри на его посадку, на плечи! Нет, что-то тут не то…

– Неужто ты хочешь их пропустить? – зашипел Кожа.

– Я не понимаю, кто это такие и что им надо. А всё непонятное сулит неприятности.

– Брось, Вожак! Нас четверо, и у всех самострелы! Мы положим их прежде, чем они пикнут!

– А что скажешь ты, Уж?

– Это дворяне. Беглые. Тот, что в седле, – точно дворянин. Видывал я таких. На облучке, наверно, слуга. Но вот кто эта баба, понять не могу. Редко когда встретишь бабу в мужском прикиде. Да ещё меч… Могу сказать одно: если будем их брать, на неё тоже надо потратить болт.

Дубак по обыкновению промолчал.

– Ладно, – подытожил Вожак. – Брать, так брать. Решено.

Утром следующего дня на Виляющий тракт свернул большой конный отряд. Сто с лишним человек, почти четверть тысячи коней. У каждого гвардейца Острасской короны имелось не менее одного запасного скакуна; кроме того, следовало позаботиться о палатках, провианте и всём остальном, что необходимо в пути. Но главной ударной силой отряда была не сотня гвардейцев, а десять действительных членов Острасского Круга Магов: шесть Арбитров из Незримой опоры и ещё четверо – из штата тайной службы. Обойтись без магов в погоне за такой дичью, как нынешняя, означало погубить всё дело. Командир гвардейцев, лейтенант Слаэн ир Редрис, отлично знал, кого они преследуют (или думал, что знает), а потому чувствовал себя неуютно и постоянно оглядывался на старшего группы магов, магистра Иренаша Тарца.