Поход за радугой - [31]

– Враньё. Даже самый лучший нюх для этого не годится.

Я пожала плечами.

– Так говорят. Но попасться к нему на глаза, будучи в полном сознании, я бы не хотела. Сомневаюсь, что мои мысленные щиты достаточно хороши, чтобы создать Следопыту серьёзные трудности хотя бы на полминуты, – тут я (увы, с опозданием) осознала ещё одну странность и спросила. – А почему они неподвижны?

– Потому что сейчас мы пребываем вне времени. То ли над ним, то ли в стороне. Да плюс ещё возможности замка… – Эмо махнул рукой и сказал. – Ладно, послушаем.

Картина "консилиума" ожила.

– …клятая магия!

– Спокойно, капитан Гертас. – Голос саххарта высок и напевен, как почти у всех его долгоживущих сородичей. – Вас никто ни в чём не винит. Это просто… несчастный случай. Да.

– Но если бы я не настаивал, эта дикая кошка не взбесилась бы и не…

– Об этом рассуждать бессмысленно. Случившееся – случилось.

– Но что именно с ней случилось? – В голосе надзирателя (о чудо!) не слышно казённых интонаций. – И можете ли вы её исцелить?

(Разумеется, хмыкаю я мысленно. За каждую смерть на вверенной его вниманию территории с него обязательно спросят – причём за смерть мага спросят особенно строго).

– Не знаю, – ответ Следопыта задумчив и неспешен. – Говоря откровенно, такой клинической картины я ещё ни разу не наблюдал… а наблюдал я многое.

– Она хотя бы жива?

– Отчасти. Дыхание очень слабое, но оно есть. Пульс еле слышен и очень редок, но не похоже, что он готов прерваться. Да. Но вещи более тонкие… трудно сказать. И ещё – вот!

Наклонившись, саххарт проводит ногтем по щеке моего тела.

– Видите?

– Видим что?

– Следа не остаётся. Потребовались бы серьёзные усилия, чтобы даже самый острый скальпель прорезал её кожу, пока она в таком состоянии.

– И что это значит?

– Это один из признаков глубокого транса. ОЧЕНЬ глубокого. Того, кто пребывает в таком трансе, можно запереть в плотно закрывающемся металлическом ящике, ящик опустить под воду, через несколько дней поднять ящик и открыть, но пребывающий в трансе даже не заметит этого. Странно другое: "одеревенение" – единственный наблюдаемый признак транса.

– Что это значит?

– Сознание в трансе изменяется, но по-прежнему присутствует. А в этом теле я не могу ощутить даже малейшего следа сознания. Ни воспоминаний, ни мыслей… мозг чист! Чище, чем у не рождённых ещё младенцев и у потерявших сознание, пребывающих на самой грани смерти! Вы понимаете, что это значит?

– Нет. Но мы и не целители. Объясните.

Асфитар Следопыт разводит руками.

– Не могу. Я, специалист-целитель, не понимаю, как произошло… вот это. И не понимаю, ЧТО это. Вы говорили, при ней были какие-то артефакты?

– Да. Хотите посмотреть?

– Конечно! И ещё я бы хотел узнать, как и чем именно ваш маг… как там его?

– Петля.

– Не помню такого. Не важно. Важно, какой именно удар он нанёс. Быть может, разгадка кроется в этом.

– Но что нам делать с… магистром Илиной?

Пожатие плеч. Вполне человеческий жест, который саххарт, очевидно, перенял за десятилетия, проведённые вдали от своих сородичей.

– Ничего. Судя по всему, если она и очнётся, то сделает это вполне самостоятельно. Идёмте, господа.

Выходя из камеры последним, Асфитар ненадолго приостанавливается.

– Ни следа сознания, – шепчет он еле слышно. – Здесь – ни следа… но где же оно в таком случае, хотел бы я знать?..

– Ты была права.

– Насчёт чего?

– Насчёт оценки этого гуманоида. Он – действительно серьёзный противник.

– Ну, о магах своего мира я имею кое-какое представление.

Эмо махнул рукой.

– Извини. Я не думал сомневаться в твоих словах. Я хотел лишь высказать своё мнение.

– Я не обидчива, так что ничего страшного. Кстати, моё тело, как я понимаю, в порядке?

– В полном.

– Но ведь магический удар мне не пригрезился!

– Не спорю, удар был. Но ответь мне: при появлении на Поле Крови ты испытывала боль?

– Да.

– И исцелилась?

– Используя боль как источник силы. Я же рассказывала.

– Но я раньше не был уверен в том, что исцеление сработало и для твоего плотного тела. Да уж… хорошо быть некромантом. Иногда.

"Эмо завидует? мне? впору возгордиться…"

Сделав вид, что не расслышала последнего замечания, я сказала:

– Недавно мне хотелось спросить, связаны ли как-то та моя часть, которая перемещается сюда и та часть, которая остаётся там. Но похоже, в ответе больше нет нужды.

– Как сказать. Связь, конечно, есть, но всех её нюансов мы не знаем до сих пор, – оживившись, Эмо выдал целую лекцию. – В первом приближении она описывается классическими законами подобия, но с существенной асимметрией. Например, если отделение потока от истока – то есть сознания от тела – производится саркофагом странников, тело-исток сохраняет большинство вторичных признаков жизни. Так, как если бы лежащий в саркофаге просто очень глубоко спал. Можно обнаружить следы электрической активности в коре мозга, смену эмоционального фона, порой даже уловить отблески мыслей. А вот если поток производит отделение за счёт собственных ресурсов, наблюдается примерно то, что описал Асфитар: исток уходит глубокий транс без следов ментальной активности[5]. И с некоторыми изменениями физиологии, также описанными им. Правда, это лишь самая общая схема, в которую происходящее зачастую не вписывается. Разные миры, разные реальности, разные законы бытия…