Поход на пенсию - [11]

Когда пришло время замены личного состава в действующем в Афганистане 668‑м отдельном отряде 9‑й бригады, Олег долго не думал. Ему всегда казалось, что на войне все совсем по–другому. Ему казалось, что на войне все должно подчиняться целесообразности, а оттого быть рациональным и продуманным. Он написал по команде рапорт о своем желании служить в составе Ограниченного Контингента Советских Войск в ДРА. Командир бригады, покрутив в руках рапорт, указал на дисциплинарные проступки Жукова и отметил, что офицер, имеющий столько нареканий по службе, не может быть послан выполнять святой интернациональный долг, особенно тот офицер, солдаты которого плохо заправляют свои койки и курят ночью не в курилке, а в туалете. Олег приуныл.

В это время начались широкомасштабные учения Сил Варшавского Договора и бригада была самым активным образом задействована в этих учениях. Двадцать две разведгруппы и три разведотряда, выставленные бригадой для участия в этих учениях получили задачу провести учебно–боевой прорыв Государственной границы СССР с Польшей в районе города Брест. Пограничные Войска КГБ СССР на данном участке границы были приведены в полную боевую готовность, были значительно усилены заставы, дополнительно выставлено большое количество постов и секретов, всюду рыскали мото–маневренные группы. Со стороны Польши тоже прошло масштабное усиление. В результате слаженных действий Пограничных Войск КГБ СССР были обнаружены и захвачены или условно уничтожены двадцать разведгрупп и все три разведотряда бригады. Оставшиеся две группы смогли пройти через Государственную границу СССР и выполнить на территории Польши свои боевые задачи. Одна группа заминировала имитационным зарядом железнодорожный мост через Вислу в районе Сандомира, другая группа не только смогла незаметной пробраться по железной дороге от Радымно до Кракова, но и выкрасть там начальника штаба 6‑й парашютной бригады Войска Польского вместе с его личным водителем и табельным оружием. Первой группой численностью девять человек, в которой все были офицерами, командовал майор Катющенко — командир второго батальона бригады, а второй группой, в составе которой находилось тринадцать солдат и сержантов срочной службы, командовал лейтенант Жуков. Во время перехода госграницы Олег застрелил польскую пограничную собаку, вывел из строя систему инженерно–технических сооружений на своем участке прорыва, перерезал кабель связи, чем лишил пограничников контроля за государственной границей на восемнадцать часов.

Почему–то тезис о том, что победителей не судят, в этом случае не сработал…

Командир бригады эти восемнадцать часов поставил Жукову в вину, замполит обвинил лейтенанта в пособничестве империалистам, но все же через месяц, опальный лейтенант, к удивлению многих «примерных» взводных и ротных, тоже горящих желанием опробовать свои силы в настоящей войне, но туда не попавших, уже сходил по рампе огромного Ил‑76 на обожженные южным солнцем бетонные плиты Баграмского аэродрома. Еще через пару дней он уже был в расположении отряда под городом Бараки — Барак и вошел в землянку, в которой ему предстояло прожить два долгих года.

К своему великому удивлению на войне он тоже встретил весь набор самодурства начальников к тому же подкрепленное тем, что ошибки здесь заканчивались для подчиненных смертью. Поначалу он долго ходил в наряды и поэтому имел возможность постоянно получать от командиров нагоняй за мелкие проступки. Все поменялось, когда он стал ходить на «боевые». Это было настоящее, серьезное дело. В каждом выходе Жуков старался придумать какую–нибудь новую каверзу, чтобы максимально насолить «духам». Умудренный войной командир роты капитан Лихой обратил внимание на вольнодумного взводного, который часами вместо того, чтобы пить со всеми остальными водку, просиживал над картой района ответственности отряда, и стал его воспитывать «по отдельной программе», передавая свой опыт и давая читать боевые донесения с прошлых операций. Но вот сейчас Олегу упорно не везло…

Впереди показался караван из трех верблюдов. Олег оживился и показал их Майданову:

— Коля! Смотри, наши верблюды…

— Вижу. Садимся…

Вертолет пошел к земле. Олег ухватился за рукоятки пулемета и, прицелившись, дал длинную очередь по пути движения каравана. Верблюды пустились, было врассыпную, и Жуков уже обрадовался — «духи!», но погонщики быстро их остановили и свели «до кучи». Олег сплюнул. Наверняка снова «мирняк». Вертолет подсел. Первым выскочил пулеметчик и, установив пулемет на сошку, прицелился в верблюдов. Потом выскочил Жуков и еще три бойца.

Ми‑24 встали в круг и прошли низко над землей, чуть не зацепив взлетающий вертолет Майданова. Жуков зажмурился — казалось, что сейчас обе машины снесут друг другу лопасти и рухнут на землю, погребя под собой разведчиков. Обошлось. Три недели назад в джелалабадском отряде специального назначения при маневрировании у земли перехлестнулись лопастями два транспортно–боевых Ми‑8 мт. Обломки лопастей залетели в один из вертолетов, убили одного и ранили двух разведчиков. После этого обе машины рухнули вниз. От удара о землю в другом вертолете сорвало двигатели, которыми насмерть придавило пятерых разведчиков, находившихся в десантном отсеке. В итоге шесть погибших и много раненых. Конечно, виноваты были вертолетчики, но…