Похититель тел - [58]

— Джорлемагн собирался использовать это устройство как вспомогательное средство при медицинских исследованиях, — объяснял Квелиус, работая. — Позволяет хирургу превосходно видеть внутренности, а? Оставалось лишь слегка переместить составляющие, чтоб его усовершенствовать, тем не менее мой вариант просто выворачивает объект наизнанку без всяких проблем. Печень и освещение — все на месте, исследовать удобно. Конечно, есть некоторая проблема в том, чтобы сложить все в прежнем порядке, но, в конце концов, нельзя ожидать от экспериментальной модели отсутствия технических дефектов, а?

Лафайет закрыл глаза. Нет смысла проводить последние минуты, выслушивая бред сумасшедшего, когда можно в последний раз вспомнить приятные сцены прошлого. Он нарисовал себе улыбающееся лицо Дафны… но видение ее, прикованной цепями, встало перед ним и стерло предыдущий образ. Он подумал об Адоранне и Алане и представил их себе униженными Квелиусом, который сидел развалясь на краденом троне, охраняемый тайной полицией. Возникла фигура Джорлемагна, тщетно качающего головой. Встал Луппо. Гизель в слезах смотрела на него. Осуждающе уставился на него Белариус, агент Раунчини показал ему кулак, упрекая. Тщедушное привидение Уизнера Хиза загорелось триумфом: он управлял хором. Лафайет открыл глаза. Квелиус деловито прикреплял провода.

— Сию минуту, О'Лири. Не будьте так нетерпеливы! — крикнул он.

Лафайет прокашлялся и запел:

Из этого мира Прочь и за, Назад, за завесу Вон Квелиуса…

— Что это? — Старик удивленно оглянулся. — Вокальные выступления перед лицом вечности? Замечательное проявление мужества. Жаль, ваша жена никогда не узнает. Я собираюсь ей сказать, что вы дергались и визжали и предлагали ее в обмен на свою жизнь, обещали, что сами отрежете ей уши и тому подобное. Весьма забавно смотреть на нее, когда она пытается держать неподвижно верхнюю губу.

По морю, Что шире ночи, Глубже и глубже Погружайся, чтобы не видели очи.

— Заразительная мелодия, — заметил Квелиус, — интересный ритм. Похоже на естественную вариацию гармонических волн. Любопытно. Где вы ее выучили?

Назад, вор тронов, Откуда проник к нам, Вглубь вновь под камни, В глубины вновь!

— Вы меня раздражаете, О'Лири, — занервничал Квелиус. Он прервал работу и свирепо взглянул на своего пленника. — Немедленно прекратите кошачий визг!

Из этого мира, От этого солнца, Навеки из Артезии Убирайся вон!

— Немедленно прекратите, слышите? — взвизгнул Квелиус, закрыв уши. — У меня от вас голова кружится. — Неожиданно он выхватил нож из кучи инструментов, что была у его ног, наклонился пониже и полоснул по веревке, на которой висела сеть.

Несомый на крыльях Магической песни, Подальше от Артезии Убирайся навечно!

Раздался резкий хлопок. Неожиданно прекратилось трение ножа о веревку. Во внезапно наступившей тишине О'Лири показалось, что он слышит слабый отдаленный крик, растворившийся в тишине.

Кто-то зашаркал по ступенькам. О'Лири приоткрыл глаза, увидел, что Джорлемагн наклонился, чтобы вытащить сеть на площадку.

— …нашел вход… несколько мнут, чтобы понять трюк… но… где он?..

— Голос ученого то возникал, то пропадал.

— Дафна наверху… — выдавил Лафайет, затем нахлынула тьма, словно убаюкивая.

Лафайет проснулся. Он лежал на спине на узкой белой кровати. Над ним в тревоге склонился старик, в котором он узнал королевского врача.

— О, проснулись наконец, да, сэр? Так, теперь отдыхайте спокойно.

— Где Дафна? — О'Лири сел, отбросил одеяла.

— Сэр Лафайет! Я должен настаивать! Вы два дня были без сознания…

— Чепуха! Я никогда не чувствовал себя лучше. Где она?

— Как, а… что касается этого… — графиня Дафна у себя в покоях… в уединении, э… не хочет, чтобы ее беспокоили…

— Не дурите, я не собираюсь ее беспокоить. — Лафайет подскочил, лишь слегка пошатнувшись, и схватил одежду со стула.

— Но, сэр Лафайет, вы не можете…

— Вы просто караулите меня!

Через две минуты О'Лири тихо постучал к Дафне в дверь. — Это я, Лафайет! — позвал он. — Открой, Дафна!

— Уходите! — донесся приглушенный ответ.

— Лафайет, в чем дело? — обратился Джорлемагн, поспешно приближаясь. — Доктор Гинз доложил мне, что вы вскочили и в неистовстве бросились сюда.

— Что стряслось с Дафной? Она не хочет открыть мне дверь!

Старый джентльмен развел руками:

— Бедное дитя, она столько пережила! Предлагаю вам дать ей несколько недель, чтобы оправиться от шока…

— Несколько недель! Вы что, спятили? Я ее хочу видеть сейчас! — Он снова заколотил в дверь. — Дафна! Открой дверь!

— Уходите, вы — самозванец!

— Самозванец… — Лафайет обернулся к насторожившимся постовым у двери.

— Ладно, ребята, выбейте дверь!

Пока они колебались, переминаясь с ноги на ногу, и обменивались встревоженными взглядами, дверь распахнулась. Дафна стояла, вытирая платочком красные от слез глаза. Она отскочила, когда Лафайет рванулся к ней.

— Оставьте меня в покое, вы… вы загримированный артист, — заскулила она. — Я поняла, что вы не Лафайет, когда вы кинули супницу в помощника повара!

— Дафна… это все было ошибкой! Я не был тогда собой на самом деле, а теперь это я!

— Нет, это не ты, ты чужой! И Лафайет — ужасный человек с золотой серьгой в ухе и самыми белыми зубами и самыми громадными черными глазами и…