Похищенный трон - [4]
— А что бы ты сделал, о сын дихгана, если бы это оказалось что-то другое? — спросил один из поваров.
— Все равно бы съел, наверное, — ответил Абивард. Повар рассмеялся. — Но раз уж это то самое… — Абивард оторвал еще кусок лепешки и вновь атаковал котел. Повар засмеялся громче.
Продолжая жевать, Абивард вышел из кухни и направился по коридору к своей комнате. Будучи старшим сыном главной жены Годарса, он получил в свое распоряжение целую комнату, на зависть родным и сводным братьям. Сам же Абивард относился к обретенному уединению со смешанным чувством. Ему нравилось иметь личное пристанище, но он так долго жил без оного, что временами испытывал щемящее одиночество и тосковал по теплой, тесной и шумной компанейской жизни, столь хорошо ему знакомой.
На полпути его левая сандалия начала хлопать по ступне. Абивард посмотрел вниз и обнаружил, что потерял бронзовую пряжку, крепившую лямку на лодыжке. Он огляделся, присел на корточки, но ничего не нашел.
— Должно быть, в Бездну провалилась, — пробормотал он; неуклюже ступая одной ногой и скользя другой, добрался до своей комнатушки и надел новую пару сандалий.
Потом снова вышел, держа в руках поврежденную сандалию. Одно из правил Годарса, которого, к его чести, сам он придерживался неуклонно, гласило: «Все, что сломалось, нужно починить немедленно».
«Одно упустишь — два потеряешь, а где два, там и четыре, а где четыре… Нет уж, не надо нам такого, не надо», — говаривал он.
Если бы от сандалии отвалился кусочек кожи, Абивард достал бы на конюшне другой и занялся починкой сам. Но чтобы заменить пряжку, нужно выбраться к сапожнику — в деревню, окружавшую крепость.
Стало быть, опять на жару. Солнце огрело его словно дубинкой. На лице выступил пот, потек по спине под просторной рубахой. Абивард пожалел, что до деревни так близко. Он не боялся выглядеть глупо, начав седлать коня… Но если при этом его заметит отец, то непременно съязвит — мол, в другой раз отправляйся, сынок, в паланкине, словно какой-нибудь знатный господин, а не сын простого дихгана… Абивард пошел пешком.
Стражи ворот трижды ударили древками копий о землю, когда он проходил мимо. Он наклонил голову в ответном приветствии. Потом покинул крепость и оказался в деревне — в совершенно ином мире.
Хижины и лавки, теснясь, сбегали к самой подошве холма, увенчанного крепостью, и даже чуть дальше, в долину. Некоторые дома были сложены из камня, другие из саманного кирпича; нависающие кровли защищали стены от зимних бурь.
На фоне крепости эти постройки казались игрушечными.
Холм круто поднимался вверх, извилистые улочки были усеяны камнями. Стоит споткнуться, и падение, скорей всего, закончится в самом низу, в лучшем случае отделаешься сломанной ногой. Абивард исходил деревню вдоль и поперек с тех пор, как научился ходить, и на ногах держался не хуже архара.
На рыночной площади голосили торговцы, нахваливая свои товары — нут, финики, обсиженную мухами баранину, амулеты из пергамента с начертанными на них изречениями Четырех Пророков. Говорят, от всех болезней помогает — и оберегает, и лечит. Абивард, обучение которого включало грамоту, но не включало логику, не задумывался, зачем нужно второе, если первое действенно само по себе. Призывные кличи торговцев неслись со всех сторон: ножи, медные и глиняные кувшины, украшения из стеклянного бисера и медной проволоки — те, у кого был товар получше, приходили с ним прямо в крепость — и еще множество всякой всячины.
Запахи были не слабее криков.
У одного из торговцев висел над кизячным костром котел с тушеной айвой.
Абивард сбил цену с пяти медяков до трех — Годарс был не из тех, кто поощряет в сыновьях транжирство. Айва была и вправду горячей. Абивард быстренько отыскал на земле палку, насадил на нее пряный плод и, жуя на ходу, с довольным видом направился в лавку сапожника.
Когда Абивард вошел в лавку, сапожник поклонился — он был слишком низок званием, чтобы сын дихгана подставил ему щеку для ритуального поцелуя. Абивард ответил отчетливым кивком и объяснил, что ему надо.
— Да-да, — сказал сапожник. — Прошу, дай мне взглянуть на целую сандалию, чтобы я мог подобрать такую же пряжку или похожую.
— Я, кажется, не взял ее с собой. — Абивард почувствовал себя глупо и рассердился на себя. Хотя Годарс остался в крепости, он ощущал на себе взгляд отца. — Придется вернуться за ней.
— Не беда, о сын дихгана. Иди сюда и выбери самую подходящую. Все равно совершенно такую же не подобрать. — Сапожник показал на плошку, полную медных пряжек.
Абивард принялся, позвякивая, перебирать их, пока не нашел ту, которая ему приглянулась.
Пальцы сапожника проворно прикрепили ее к сандалии. Но при всем проворстве они были покрыты шрамами от шила и ножа, иглы и гвоздей. «Нет простых ремесел, — говаривал Годарс, — хотя простакам кажется, что есть». Абивард подумал о том, сколько же боли пришлось перенести сапожнику, чтобы стать мастером своего дела.
С сапожником он не торговался, как с продавцом айвы. Семья сапожника жила здесь с незапамятных времен, обслуживая и жителей деревни, и дихганов. Он заслуживал поддержки вышестоящих.
Один из легионов Цезаря вступает в лесах Галлии в неравный бой с кельтами. Кажется, что легион обречен на гибель. Однако в бой вмешивается магия — зачарованный друидами меч командира Марка Скавра спасает его самого и его солдат, которые оказываются в таинственном мире колдовства…Как сложится судьба легиона Скавра на этой новой земле, непонятной и враждебной римлянам?
В борьбе за власть в Империи Видесс император Туризин подавил мятеж, однако наемные войска внезапно предали его, и страну раздирает новая война. В битву с предателями вступает легион Марка Скавра. Новые потери и новые, подчас неожиданные обретения ждут героев тетралогии: грека Горгида и кельта Виридовикса, отправляющихся в степи. Зловещая магия Авшара вновь становится у них на пути, и только зачарованные гальскими друидами мечи-близнецы, принадлежащие Скавру и Виридовиксу, могут противостоять чарам чудовищного князя- колдуна.
Человечество, застигнутое врасплох инопланетным вторжением, объединяет свои силы в борьбе с общим врагом; идет лихорадочная работа по изобретению и изготовлению сверхнового секретного оружия, способного дать отпор вооруженным до зубов ящерам. Бывшие противники временно становятся союзниками, но они не всегда в силах забыть о прошлой вражде — ведь идет Вторая мировая война. Ученые Германии, США, Японии и России получают от своих правительств задание — срочно создать атомную бомбу. Времени в обрез: ящеры уже захватили всю Европу и приближаются к Москве…
Автократор взбешен — Видесс снова в опасности, еретик Земарк поставил Империю на грань жизни и смерти, а центурион Скавр увлечен вовсе не войной, а племянницей правителя. И по-прежнему довлеют над страной темные чары…
Великая битва отгремела над Видессианской империей. Таких потрясений эта земля не знала давно. Император погиб, трон Видесса занят узурпатором. И единственная надежда, оставшаяся у магического мира, – сын покойного Императора, предъявивший узурпаторуправа на трон и счет за гибель отца. Только он – и стоящий за его спиной римский легион... Читайте хроники Пропавшего Легиона!
Магический мир Видесса не всегда потрясала поступь римских легионеров Марка Скавра. За полтысячи лет до этого произошли события не менее значительные и судьбоносные, и начались они с той мрачной ночи, когда юного Криспа и его родных захватили в рабство северные варвары. Мог ли знать народ Видесса, платя варварам выкуп за угнанных крестьян, чем обернется для страны возвращение Криспа в родные места?..
Мы знаем о том, что Северус Снейп всю жизнь любил только одну женщину. Любил даже тогда, когда сама память об этой женщине почти умерла. Он боролся за её сына до последнего, он умер за него, не ожидая ни понимания, ни прощения, ни награды. Однажды он назвал её грязнокровкой. Неужели одним только словом, сказанным в минуту жестокого унижения, он вычеркнул себя из сердца любимой девушки? Потому ли Лили Эванс выбрала Джеймса Поттера, что он был популярнее, удачливее, богаче и красивее Северуса Снейпа? Или всё в этой истории было совсем не так, как мы привыкли думать? История Лили Эванс и Мародеров.
Странный, жестокий мир, где личная сила определяет положение в обществе. Здесь есть артефакты – осколки прошлого, наследие древней Империи, магические звери – ужасающие чудовища, порой, наделенные разумом, тайное пророчество – вымысел или нить путеводная? И девушка, с памятью двух жизней, что больше всего на свете жаждет свободы… Честь, долг, мораль, клан для нее лишь пустые слова. Она будет лгать, менять имена, как перчатки, и убивать всех, кто станет на ее пути в этом жестоком мире.
Что делать, если однажды утром ты просыпаешься, а твоя квартира превратилась в коммуналку тридцатых, где тебя ждут жена, милые соседи и коллеги по службе, о которых ты знать не знаешь? Если все это устроил городской сумасшедший, владеющий таинственным артефактом, а вас обоих ищут воины-монахи, оберегающие целостность всего мира? Еще это существо из другой вселенной, жаждущее прорваться… Короче, веселый кавардак с легким философским подтекстом. Читайте и наслаждайтесь!
Решили воспользоваться полученным на конкурсе советом Алексея Фирсова и все-таки сделать небольшой глоссарий. Цель данной систематизации — не расширить/углубить мир, а исключительно облегчить восприятие зубодробительных имен и прочих условно непонятных для читателя слов. Мы бы с удовольствием загнали все описанное ниже в таблицы (оно так и хранилось при работе над книгами), но сайт их решительно не терпит и методично изничтожает;-) Список не окончательный, если где-то что-то осталось непонятным — вопросы приветствуются.
Погода — идеальная тема для разговоров. А еще это идеальное фантастическое допущение. Замерзающий мир или тонущие в тумане города. Мертвый штиль или дождь, стирающий предметы и людей. И сердце то замирает, замерзнув в ледышку, то бешено стучит, раскручивая в груди торнадо покруче, чем бывает снаружи… Придется героям искать новые способы выживать, приспосабливаться, а главное — продолжать оставаться человеком.
Видесс в кольце врагов. Трон занял новый император — деспот, мало заботящийся о варварских племенах и враждебных государствах, покушающихся на страну. Немногие осмеливаются выступить против него. И головы этих немногих вскоре оказываются на копьях.Лишь одно имя оставляет надежду на освобождение — Маниакос. В изгнании на самом краю цивилизованного мира молодой Маниакос принимает вызов, собирает войска и отправляется в путь, чтобы свергнуть тирана. Но тиран делает все возможное, чтобы остановить и уничтожить мятежника.