Похищенный. Катриона (Романы) - [22]

- А каковы силы неприятеля, интересно узнать? - спросил Алан.

Я подсчитал, но в голове у меня была такая сумятица, что пришлось пересчитать еще два раза.

- Пятнадцать человек,- наконец проговорил я.

Алан присвистнул.

- Что ж, делать нечего. А теперь слушай меня внимательно. Я буду оборонять дверь, где предстоит главная баталия. Ты в это дело не вмешивайся. И прошу в эту сторону не стрелять, стреляй только тогда, как увидишь, что я упаду. Уж лучше иметь перед собою десятерых противников, чем позади союзника, который, того и гляди, прострелит тебе спину.

Я сказал, что стрелок я и вправду скверный.

- Браво! Достойный ответ! - вскричал он в восторге от моего чистосердечия.- Немногие из храбрецов решились бы на такое признание.

- Однако, сэр, позади нас еще одна дверь, они могут ее выломать.

- Верно. Эту дверь ты возьмешь на себя. Как только зарядишь пистолеты, полезай на эту койку - оттуда лучше приглядывать за окном. А начнут ломиться в дверь - стреляй без промедления. Что ж, сударь, пора вам набираться солдатского опыта. Что ты еще должен оборонять?

- Люк. Но право, мистер Стюарт, надо иметь глаза на затылке, чтобы не выпускать из виду и люк и дверь. Если я повернусь лицом к двери, то не замечу, как они полезут в люк.

- Верно, но уши-то у тебя для чего?

- И вправду! - воскликнул я.- Я услышу, как разобьется стекло.

- Ты не лишен некоторой сообразительности,- мрачно сказал Алан.

Глава 10 ОСАДА ШКИПЕРСКОЙ КАЮТЫ

Между тем время мирных бесед кончилось. На палубе долго ждали моего возвращения и, не дождавшись, решили проверить, в чем дело. Не успел Алан договорить, как в открытых дверях показался шкипер.

- Стоять! Ни с места! - крикнул Алан и направил на него острие шпаги.

Шкипер остановился, но не дрогнул, не отпрянул назад.

- Обнаженная шпага? - усмехнулся он.- Странный ответ на гостеприимство.

- Знаете ли вы, кто перед вами?! - вскричал Алан.- Я потомок королей! У меня королевское имя. На моем гербе - дуб. Видите эту шпагу? Она отправила на тот свет столько вигов, сколько вам по пальцам не пересчитать. Зовите шайку ваших приспешников, сударь, и нападайте. Чем скорее начнется дело, тем скорее вы почувствуете вкус моего стального клинка.

Шкипер ничего не сказал Алану, но зловеще взглянул поверх его плеча на меня.

- Я припомню тебе это, Дэвид,- проговорил он сквозь зубы, и от его голоса у меня по спине пробежала дрожь.

С этими словами он удалился.

- А теперь,- сказал мне Алан,- гляди в оба, держись, сейчас начнется.

Он вынул из ножен кинжал и оставил его в левой руке на случай, если его противникам удастся проскочить под поднятой шпагой. С тяжелым сердцем я влез на койку, прихватив заряженные пистолеты, и растворил окно. Из окна видно было лишь небольшую часть палубы, но для наблюдения этого было достаточно. Волны спали, ветер совсем утих, паруса даже не трепетали, на бриге царила мертвая тишина. Но вот послышался приглушенный говор, а через несколько мгновений отрывистый звон упавшего кортика. Как видно, в неприятельском стане раздавали оружие. Затем все опять стихло.

Боялся ли я? Не знаю, как выразить мое тогдашнее чувство. Сердце мое билось, точно у птицы, мелкою, учащенною дрожью, перед глазами все плыло, мутнело, меркло; я протирал глаза, но снова все на миг затемнялось. Была ль у меня надежда? Да нет, никакой, лишь мрак отчаяния и лютое ожесточение на весь белый свет - чувство, одушевлявшее меня желанием продать свою жизнь как можно дороже. Помню, я попытался молиться, но страшный сумбур, мельтешение мыслей, что обыкновенно бывает при стремительном беге,- все это рассеивало и поглощало слова молитвы. Нет, одного я хотел, одного жаждал, чтобы дело началось поскорее и поскорее уж кончилось.

И оно началось - я едва опомнился. Топот, рев толпы, а затем воинственный крик Алана, звон стали и чей-то надсадный вопль - вопль раненого. Я обернулся и увидел в дверях мистера Шуэна, скрестившего свой клинок со шпагой Алана.

- Это он убил юнгу! - воскликнул я.

- Назад! К окну! - прокричал Алан, и не успел я оборотиться, как его клинок пронзил помощника шкипера.

Настало время и моим действиям. Едва я повернулся к окну, как мимо с топотом пробежало пятеро, таща запасной рей, чтобы таранить дверь. Никогда прежде не доводилось мне держать пистолета, стрелял я раз или два из ружья, но чтобы стрелять в человека… Я и помыслить о том не мог. Однако рассуждать было нечего: теперь или никогда. Они уже были у двери, рядом, раскачивали рей.

- A-а, получайте! - вскричал я и выстрелил через окно в самую гущу нападавших.

Как видно, пуля не прошла мимо: один застонал, попятился; остальные пришли в замешательство. Не успели они опомниться, как я снова выстрелил - пуля прожужжала над их головами, а после третьего выстрела, хотя я и промахнулся, матросы бросили рей и обратились в бегство.

Я обернулся и окинул взглядом каюту. Все заволокло пороховым дымом, в ушах моих звенело от грохота выстрелов. Но Алан стоял как и прежде; шпага его была в крови, а сам он был так преисполнен торжества победы и застыл в такой гордой позе, что походил на изваяние триумфатора. Перед ним на четвереньках медленно оседал мистер Шуэн; изо рта у него хлестала кровь, бледное лицо искажено было судорогой. Тут его подхватили и выволокли из каюты за ноги. Вероятно, в эту минуту он испустил дух.