Похищенные сердца - [4]

В то время как девочка стояла неподвижно, сложив руки на груди и изогнув губы в намеке на улыбку, ее истощенный, черноволосый, обряженный в лохмотья спутник с угрожающим, выдающим ненасытное вожделение видом воздел над головой иссохшие, почти прозрачные руки с необычайно длинными и словно наполнившимися лунным светом ногтями. Стоя с поднятыми руками, он представлял собой устрашающее зрелище еще и потому, что на левой стороне его груди зияла черная рана. Стивену показалось, что он понял, чьи голодные, алчущие стоны доносились из леса. В следующий миг ужасная пара быстро и бесшумно заскользила по гравию и пропала из виду.

Несмотря на свой безмерный испуг, Стивен все же решился взять свечу и спуститься к кабинету мистера Эбни, ибо близился назначенный час встречи. Но если путь до кабинета мальчик преодолел за несколько мгновений, попасть внутрь оказалось не так-то просто. Причем — в этом Стивен не сомневался — дверь не была заперта, ведь ключ, как всегда, торчал из скважины снаружи. Но она не подавалась, а неоднократный его стук ни к чему не привел, хотя мистер Эбни определенно находился внутри. Оттуда донесся его голос, точнее, сдавленное, словно умершее в его горле восклицание. Что же с ним? Неужто ему тоже явились те страшные дети?

Эти мысли одолевали Стивена, когда дверь наконец подалась под его дрожащими пальцами.

Обнаруженные на столе в кабинете мистера Эбни бумаги смогли прояснить для Стивена Эллиота суть случившегося, когда он повзрослел достаточно, чтобы прочесть и понять их. Позволю себе привести некоторые, наиболее интересные выдержки из этих писаний:

Древние, мудрость которых в силу моего опыта и познаний для меня несомненна, придерживались того убеждения, что с помощью определенных действий (каковые нам, людям современным, могут показаться «варварскими» ритуалами) можно добиться невиданного подъема духовных способностей: так, путем поглощения некоторого количества личностей себе подобных человек способен возвыситься и над теми категориями духов, которые управляют природными стихиями нашей Вселенной. Достоверные сведения свидетельствуют о том, что Симон Волхв[2] обладал способностью летать, становиться невидимым или принимать любое обличье с помощью души мальчика, которого оный волхв, пользуясь неуместным выражением автора «Clementine Recognitions»,[3] «умертвил». Из трудов же Гермеса Трисмегиста[4] можно почерпнуть существенные детали, позволяющие прийти к выводу, что наилучшим способом достижения столь выдающихся результатов является последовательное потребление сердец трех человеческих существ, не достигших двадцати одного года. Почти двадцать лет я посвятил опытной проверке этого положения, выбирая в качестве corpora vilia[5] моего эксперимента таких персон, исчезновение которых не вызвало бы ощутимого общественного резонанса. Первым шагом стало состоявшееся 24 марта 1792 года изъятие некой Фиби Стэнли, девочки цыганского происхождения. В ночь на 23 марта 1805 года к ней присоединился бродячий итальянский шарманщик Джованни Паоли. И наконец, последней «жертвой», хотя это слово и претит моим чувствам, назначено стать моему кузену Стивену Эллиоту. Его день наступит 24 марта сего 1812 года.

Наилучшим способом абсорбции является изъятие сердца из груди субъекта, сожжение изъятого сердца в пепел и смешение этого пепла примерно с пинтой красного вина, предпочтительно портвейна. Разумеется, всегда следует подумать о сокрытии останков: в первых двух случаях для этого подошли неиспользуемая ванна и винный погреб. Некоторое неудобство способны доставить духовные сущности субъектов эксперимента, в вульгарном просторечии именуемые призраками или привидениями. Но человек философского склада — а подобные опыты и изыскания предназначены лишь для таких людей — едва ли будет склонен придавать жалким попыткам таких существ осуществить мщение какое-либо значение. В настоящее время я с наслаждением предвкушаю то состояние высшей свободы, которое подарит мне успешный эксперимент, поставив меня выше не только так называемой человеческой справедливости, но и самой смерти.

Мистера Эбни нашли в его кресле с откинутым назад головой и лицом, искаженным яростью, испугом и смертной мукой. Зияющая рана на левой стороне груди открывала взору сердце. На руках покойного не было следов крови, чистым оставался и лежавший рядом на столе длинный нож. Пожалуй, подобную рану могла нанести дикая кошка, а поскольку окно кабинета было открыто, коронер постановил считать причиной смерти нападение дикого зверя. Но Стивена Эллиота изучение только что процитированных мною бумаг подвигло к совершенно иному выводу.