Похищенные инопланетянами - [2]

— Вообще-то я себя к экстрасенсам не отношу. Я белый маг, настоящий. Таковых по силе у нас в стране не более трех, ну а в мире человек десять-то и наберется.

Он усмехнулся, а я про себя отметил, что в голосе его совсем не чувствовалось ни хвастовства, ни высокомерия, наоборот, он чем-то располагал к себе.

— Говорю все это вам не ради каких-то корыстных целей. Слава, известность мне ни к чему. Хотя излечить могу от любой болезни, так как подпитываюсь божественной энергией. Уже год нахожусь на контакте с цивилизацией Марса, но не афиширую этого. Кстати, могу сообщить, — он пристально взглянул на меня, — что Неля, которая с вами на Камчатке была и чья фотография опубликована в журнале, имеет очень слабое биополе, поэтому, чтобы она там ни говорила, лечить она не может, а уж такие болезни, как рак… — он вздохнул. — Но это так, к слову. А приехать меня заставила полученная недавно на контакте информация. В общем, хочу предупредить вас не лезть в это дело — слишком опасное для тех, кто не имеет достаточной защиты. Так что все может закончиться очень печально, если не гибелью. По моей информации, сейчас Бог уничтожает тех, кто пошел по сатанинскому пути, а дьявол убирает тех, кто стремиться быть ближе к Богу…

Как бы там ни было, но таинственный экстрасенс из Подмосковья только подтверждал серьезность ситуации, в которой мы оказались. Информацию его я все же перепроверил, потому как усомнился, что он действительно контактирует с Цивилизацией на Марсе. В этом отношении экстрасенс К. как бы приходился «космическим земляком» Неле, у которой, по ее словам, тоже был контактер ВЦ-марсианин. Однако в основном все подтвердилось, он действительно обладал мощной энергетикой и бал хорошим целителем…

Но неужели угроза темных сил настолько реальна и неотвратима?

Задумавшись, я завяз в глинистом месиве, силясь вытащить сапог и злясь на ушедшего далеко вперед Амуни. Наконец, с тяжелым грязевым всхлипом я выдернул ногу и, хрипло дыша, заскользил по обманчивой коричневой тверди, которая в любой момент могла обернуться ловушкой.

И тут мне впервые подумалось о том, что мое знакомство с Амуни, очевидно, на самом деле было предначертано самой судьбой. Оно началось задолго до камчатской экспедиции. Амуни был из числа знакомых моих друзей, интересовавшихся аномальными явлениями и «летающими тарелками», молчаливый и застенчивый парень. Перед моим отлетом на Камчатку он вдруг пришел ко мне и рассказал о своем странном видении, а может, и сне — он сам точно сказать не мог. А «увидел» он, сидя дома, зеленые холмы, потом лесную долину с огромной поляной и одиночным деревом на ней, и речку в лесу… Но эту же самую картинку увидел и я, когда мы оказались на Камчатке, на нашей первой стоянке…

Однако моя память отметила вскользь и еще одну странность. В экспедиции во время последнего контакта с ВЦ мне было сказано, что по возвращении в Москву я смогу связаться с ними уже с помощью московских контактеров. Я еще с недоумением лихорадочно перечислял в уме знакомых экстрасенсов, пытаясь определить, кто же из них годился для роли контактера, но так и остался в растерянности, надеясь лишь на Вию. И когда она приехала в Москву, Амуни тоже захотел встретиться с ней. Но эта встреча стала началом деятельности его уже как контактера. Именно Вия выяснила тогда на контакте, что с Амуни представители ВЦ из созвездия Лиры работают уже почти два года, и что именно через него ОНИ вышли и на меня, а затем с их помощью я оказался в экспедиции и впоследствии в одной команде с Вией, Амуни, Вихаром и другими…

Пусть это и выглядит несколько странно и неправдоподобно, но порой мне кажется, что с некоторой долей вероятности многие прошедшие с нами события были организованы, или спровоцированы Высшим Разумом, представителями ВЦ, с какой-то определенной целью, о которой мы вообще можем никогда не узнать…

Дожди в Пермской области почти не прекращались, дороги развезло настолько, что даже «железные кони» — трактора не могли одолеть их. Одного такого «погибшего» смельчака мы встретили на полпути — брошенный гусеничный трактор, до кабины погруженный в засосавшую его грязь, красноречиво предупреждал о грозившей и нам участи, если…

Увы, назад хода нам не было. Даже если в тот момент мы бы и знали, что до реки Сылвы по этой непроходимой грязи добираться почти 12 километров. Там, в аномальной зоне, нас должна была ждать Вия со своей группой, выехавшая туда на сутки раньше. За несколько дней до отъезда она позвонила мне и сказала, что я просто обязан быть в «треугольнике» вместе с Амуни. При этом коротко заметила, что предстоящие в зоне события касаются истории исчезновения двух девушек в горах Кавказа в августе 1989 года. Я с трудом вспомнил, что Вия о чем-то подобном мне говорила год или два назад. Деталей я не знал и на всякий случай уточнил:

— Из новичков в горах?

— Нет, опытные горные туристы, — возразила Вия. — К тому времени они уже во многих труднодоступных местах побывали — на Урале, Кавказе, в Хибинах, Средней Азии…

— Так они живы?

— Для кого как…

Последние слова Вии, произнесенные ею с некоторой долей иронии, очевидно, в мой адрес, объяснили мне сразу все.