Похищенная, или Красавица для Чудовища - [17]

«Я скорее мужу здоровье подорву, – распалялась Мишель, из-под полуопущенных ресниц поглядывая на наследника. – Если тому хватит смелости и безрассудства искать удовольствий на стороне!»

– Прошу, – не догадываясь о воинственных мыслях гостьи, Донеган галантно поклонился и отодвинул для нее стул.

– Спасибо. – Опомнившись, Мишель робко улыбнулась.

Вздрогнула, когда пальцы молодого человека как бы невзначай коснулись ее плеча и задержались на нем чуть дольше, чем было положено.

Ей почудилось, что от этого мимолетного прикосновения в венах закипает кровь и в комнате становится невыносимо жарко.

Благо ледяные взгляды родной сестры и кузины Галена охлаждали лучше любого сквозняка или опахала.

В отличие от кузины Катрина являла собой образец истинной леди. Стройная и изящная, со светлой матовой кожей, тонкими дугами бровей над холодными миндалевидными глазами и бледными губами, в данный момент надменно поджатыми. Мисс Донеган имела такой вид, словно находилась не за обеденным столом, а восседала на троне.

Впрочем, Аэлин от нее недалеко ушла. При виде гостьи резко выпрямилась, будто ее подобно курице насадили на вертел. Мишель подумалось, что еще немного, и девушка закудахчет. Недовольство, которое сквозило во взгляде, отражалось и в ее напряженной позе.

– Совсем забыл! – запоздало спохватился Гален. – Мисс Аэлин Кунис, моя дражайшая кузина. Катрина-Элинора Донеган, – перевел взгляд на девушку, что продолжала самозабвенно расправлять у себя на коленях ажурную салфетку, – моя младшая, горячо любимая сестра. Ей, как и Флоранс, скоро исполнится двадцать три. А это, дамы…

– Мы все прекрасно знаем, кто она! – позабыв о великосветских манерах, зло выкрикнула Катрина.

Мишель поежилась, услышав, что голос будущей родственницы звенит от едва сдерживаемого гнева.

– Катрина. – А вот в голосе Галена, нарочито мягком, ей слышалась сталь.

– Я не голодна! – Мисс Донеган подскочила с места.

– И все же, пожалуйста, останься, – обронил Гален вкрадчиво. Пристально посмотрел на сестру.

Секунда, две, и она словно загипнотизированная покорно опустилась обратно на стул.

Подали блюда, источавшие головокружительные ароматы, и Мишель вдруг вспомнила, что с утра ничего не ела. Рот сразу наполнился слюной. Которую она незаметно сглотнула и, на время позабыв о негостеприимных обитательницах Блэкстоуна, сосредоточила все свое внимание на молчаливых слугах, заставлявших стол всевозможными кушаньями.

У Мишель глаза разбегались. Хотелось отведать и жареной тыквы с фасолью, и цыплят, дразнивших не только запахом, но и своим аппетитным видом. А вон еще блюдо с тонко нарезанным беконом. Да и для десерта не помешало бы оставить немного места. Наверняка подадут бланманже или какой-нибудь торт.

Взглянув на Галена, Мишель велела себе быть стойкой, не поддаваться искушению и не в пример Катрине демонстрировать исключительно хорошие манеры, коими должна обладать настоящая леди. Иными словами, глазами есть, а ртом только клевать, изображая воробышка.

– И надолго вы к нам? – растянув губы в притворной улыбке, нарушила молчание Аэлин.

Мишель растерялась, застигнутая врасплох столь неожиданным вопросом.

Благодарно посмотрела на Галена, когда тот ответил за нее:

– На несколько дней.

С невозмутимым видом он приступил к трапезе. Вот только обозначившиеся желваки свидетельствовали о том, что внешнее спокойствие было обманчивым.

– И что же, – это уже Катрина, – ваши родители вот так просто отпустили вас к нам?

– А почему приехали без сестры? – явно получая удовольствие от допроса, подхватила Аэлин. – Или я что-то путаю и ты, Гален, помолвлен не с Флоранс?

– С Флоранс, – усмехнулась, откидываясь на спинку стула, Катрина. – По крайней мере, так было до сегодняшнего дня. А потом его словно подменили… Может, ты уже раздумал жениться на старшей дочери Беланже?

Мишель никак не могла взять в толк, отчего обитательницы Блэкстоуна отнеслись к ней с такой враждебностью. Конечно, то, что она появилась в их доме внезапно, без приглашения, да еще и в качестве гостьи Галена, было, мягко говоря, нетипично. Или, если по совести, – неприлично. Но, будь она на их месте, сохранила бы хотя бы видимость радушия.

А эти…

– Может, и раздумал.

Оставалось только гадать, как Катрина, сидевшая рядом с братом, не примерзла к стулу под его ледяным взглядом. Аэлин тоже не оставили без внимания. Стоило девушке заглянуть в опасно потемневшие глаза кузена, как она поникла, точно комнатный цветок, выставленный жестокосердным хозяином на мороз.

– Впрочем, вас это не касается, – не сказал, отрезал.

Мишель нахмурилась. Уж очень ей не понравились произнесенное сквозь зубы «может» и категоричное «не касается». Своим-то близким мог бы и признаться.

Пусть все знают, что в скором времени они с Галеном обвенчаются!

Но, как будущая супруга Донегана, Мишель не имела права за него отвечать.

«Как же мне надоели эти условности! Дурацкие правила приличия, которые всегда и везде требуется соблюдать! Они у меня уже в печенках сидят!» – с досадой подумала Мишель.

Проглотив обиду, нарочито безразличным тоном проговорила:

– Только скажите, и я уеду. Если я каким-то образом стеснила вас своим появлением…