Похищение Софи - [30]

Девушка сделала глоток и отставила кружку. Она выбрала лепешки и сыр, но взмахом руки отказалась от холодной баранины. Коннор съел ломти мяса сам.

Новобрачная поела скромно, хотя и с хорошим аппетитом, а затем ополоснула руки в небольшой чаше с розовой водой, которую Мэри предусмотрительно поставила на поднос. Вытерев руки полотняной салфеткой, она снова уселась в гобеленовое кресло. Коннор остался стоять спиной к очагу, наслаждаясь приятным теплом.

Он тоже ополоснул руки в чаше.

– Говорят, – заметил он, вытирая пальцы салфеткой, – на королевских приемах в Лондоне больше не подают чаши с водой для омовения рук.

Софи удивленно подняла голову:

– Почему?

– Потому что, – с улыбкой объяснил он, поднимая кружку с лимонадом над чашей с водой, – когда провозглашают тост за здоровье короля, приверженцы Стюартов, выпив, слишком кривятся и спешат прополоскать рот розовой водой.

Девушка рассмеялась, и Коннору показалось, что он слышит перезвон серебряных колокольчиков. Он был доволен, что его незамысловатая шутка сумела вызвать этот очаровательный смех.

– А вы тоже торопитесь прополоскать рот водой, выпив за короля?

– Всякий раз. – Коннор с недоумением посмотрел на девушку. Кейт Маккарран должна была бы догадаться, каковы взгляды Коннора Макферсона. – А разве Данкрифф не говорил, что я принадлежу к якобитам, мадам?

– Он никогда не упоминал при мне вашего имени, мистер Макферсон.

– Никогда? Странно, – пробормотал Коннор. – А я-то думал, он что-то рассказывал обо мне…

– Насколько мне известно, ничего. – Софи скинула с себя плащ, набросив его на спинку кресла, и оказалась в платье, сверкающем и переливающемся в отблесках пламени.

Коннор окинул взглядом ее изящную фигуру, соблазнительные формы, полную грудь в вырезе корсажа и стройную талию. Точеными пальцами девушка смущенно разглаживала складки на платье.

Она напоминала волшебное видение. Сверкающий янтарь и золото, искрящийся бриллиант попал ему в руки по какой-то счастливой случайности. Коннора бросило в жар. Его непреодолимо тянуло к этой женщине. Это было похоже на наваждение. Ни виски, ни простое вожделение не смогли бы вызвать сжигавший его огонь. Коннора терзало неясное, мучительное, как жажда, желание, которое он и сам не в силах был объяснить.

Новобрачная скрестила руки на груди, сотрясаясь от дрожи.

– А здесь довольно прохладно. Вам не холодно, мистер Макферсон?

Он покачал головой, не собираясь признаваться, что все его тело пылает огнем.

– Меня редко беспокоит холод. Как и всякий шотландец, я привык к нему. Обычно мне бывает достаточно теплого пледа, да и глоток-другой виски помогает согреться. Но если вам холодно, мы можем развести огонь побольше. Я схожу на кухню, погляжу, нет ли чаю. В конце концов, я же обещал. – Он шагнул к двери.

Софи резко повернулась.

– Не оставляйте меня. Пожалуйста. – Ее жалобный голос глубоко тронул Коннора.

– Призраки не станут стучаться к вам в мое отсутствие, обещаю. Здесь вы в полной безопасности, – заверил он пленницу.

Сестра Маккаррана залилась краской.

– Может, немного виски поможет мне согреться? – нерешительно проговорила она, кивнув в сторону хрустального графина. – Всего один глоточек.

Коннор заколебался. Софи уже немало успела выпить. И все же он налил немного золотистого виски в стоявшие рядом с графином бокалы и протянул один из них жене.

Держа в руках бокал с виски, Коннор подумал о том, что ему предстоит, и недовольно нахмурился. Молодая жена не любила его, да и он не испытывал любви. В лучшем случае их первая близость окажется скомканной и неловкой, но, так или иначе, им придется пройти через это. Надо, чтобы брак считался завершенным и его нельзя было оспорить. Иного выхода не существовало. Ему придется исполнить свой супружеский долг сегодня ночью.

Коннор сделал еще один большой глоток и отставил бокал. Огненная жидкость обожгла горло. Макферсон не нуждался в показной храбрости, но виски притупляло чувства и помогало преодолеть неловкость.

Новобрачная смущенно уткнулась в бокал, глотнула, закашлялась, глотнула снова и принялась кашлять так сильно, что Коннору пришлось похлопать ее по спине. Он хорошо представлял себе, что она чувствует. Оба они испытывали волнение при мысли о том, что должно было случиться.

– Шотландское виски требует к себе особого уважения, мадам, – проворчал Коннор.

Она задумчиво сморщила нос:

– Поначалу оно кажется довольно противным, но зато потом по телу разливается приятное тепло.

– Да. Этот напиток – дело рук миссис Мюррей. На ее виски огромный спрос в Англии и Франции. Оно мгновенно расходится, стоит ей его сварить. А ее родичи только и делают, что тайно провозят его через границу.

– Так вы не только разбойник, но и контрабандист?

– Нет, этим занимается семейство Мэри. Нейл Мюррей. С ним вы уже знакомы. Это ее муж, но он не связывается с торговлей виски. «Я мятежник, а не контрабандист» – так он обычно и говорит.

Пленница сделала глоток, закашлялась и так резко села, что Коннору пришлось подскочить к ней и подставить кресло под изящную попку, скрывающуюся за бесчисленными ярдами сверкающего атласа.

– О! – выдохнула она, обмахиваясь рукой. – Мне уже гораздо теплее.