Похищение Софи - [26]

Еще один обитатель замка – косматый темный волкодав – немного отстал от остальных собак и теперь с привычной настороженностью оглядывал гостью. Всем своим видом он выражал неколебимое достоинство и теперь молча ждал, когда хозяин сам подойдет к нему.

– Привет, Колла, – прошептал Коннор, ласково потрепав могучую лохматую голову пса, и повернулся к Кэтрин Софии. – Собаки вас не тронут. Маленькие кэрн-терьеры, Юна и Скота, – представил он своих любимцев. – Спаниеля зовут Тэм, а это Колла. – Коннор похлопал по холке волкодава. – Он очень старый и совсем глухой, но по-прежнему великолепный страж. Этот старикан может лаять, как настоящий адский пес Цербер, если захочет. Пойдемте за мной, мадам. – Макферсон взял девушку под руку и повел через двор мимо осыпающихся стен. Собаки потрусили следом.

Впереди огромной мрачной громадой темнела четырехэтажная главная башня, местами разрушенная, но все еще крепкая. Кэтрин София едва держалась на ногах от усталости. Шагавший рядом Коннор чувствовал, как она дрожит, пытаясь побороть волнение и страх. Он и сам испытывал нечто похожее.

– Сюда. – Они подошли к массивной каменной лестнице, ведущей в башню. – Осторожнее, ступени кое-где расколоты, – предупредил Коннор, Собаки мгновенно взлетели вверх по лестнице и сгрудились у дверей. Помня о том, что у Кэтрин Софии сегодня первая брачная ночь, Макферсон подхватил ее на руки и перенес через порог в темный зал. От неожиданности девушка вскрикнула и обняла мужа за шею.

В полутьме Коннор едва не споткнулся о терьеров, вертевшихся у него под ногами. Поставив жену на ноги, он подошел к окованной железом дубовой двери, ведущей в большой зал, и толкнул массивные створки, покрытые глубокими царапинами.

– Заходите, – строго приказал он собакам. – Все сюда. Да-да, и ты тоже, – подтвердил он, обращаясь к Юне. Маленький кэрн-терьер с надеждой смотрел на хозяина, насторожив уши и напружинив хвост. – Сегодня вы будете спать у очага.

Когда собаки вбежали в зал, Коннор прикрыл дверь, оставив небольшой зазор. Он знал, что все четверо поднимут громкий шум, стоит кому-нибудь приблизиться к воротам. Коннор пригласил бы сестру Данкриффа в зал, но девушка слишком устала, да и вряд ли ей захотелось бы осматривать среди ночи сомнительные достопримечательности полуразрушенного замка. Больше всего она сейчас нуждалась в отдыхе.

Взяв жену за руку, Коннор повел ее вверх по узкой винтовой лестнице. Сквозь окна-бойницы проникали тусклые лунные лучи, едва освещая темный лестничный колодец. Добравшись до тесной каменной площадки второго этажа, Макферсон толкнул тяжелую деревянную дверь.

За дверью мерцал приглушенный свет. Коннор снова подхватил жену на руки и перенес через порог своих личных покоев. Бедняжка так устала, что с трудом держалась на ногах. В комнате, обитой гобеленом, уютно потрескивал очаг в камине.

Коннор сразу понял, что здесь недавно побывала Мэри Мюррей, жена Нейла. Это она подбросила свежего торфа в огонь, оставила еду и питье на столе. Сняв полотняную тряпицу с оловянного подноса, Коннор обнаружил овсяные лепешки, сыр и несколько ломтей холодной баранины. Глиняный кувшин был наполнен лимонадом. Должно быть, Мэри пожертвовала частью своих драгоценных запасов лимонов и сахара, которые время от времени пополняла на рынке в Криффе.

«Свадебный подарок, – решил Коннор. – В обычных обстоятельствах Мэри ни за что не расщедрилась бы на головку сахара».

Кроме новобрачных, в замке не было никого. Коннор так хорошо знал Глендун, что чувствовал подобные вещи. Замок пуст, если не считать животных в хлеву и привидений, бродивших по безлюдным залам. До утра их никто не побеспокоит. Макферсон и его молодая супруга остались одни.

Внезапно Коннора охватило волнение. Это было заметно, так как руки его дрожали. Он стремительно пересек комнату, снял меч и пистолет, потом направился к окну и задернул плотные бархатные шторы, убедившись, что тяжелые складки не пропускают свет и не позволяют холодному ночному туману проникнуть в комнату. Девушка устало закрыла глаза, откинув голову на высокую спинку кресла. Коннор слышал ее тихий вздох.

В комнате сразу бросалась в глаза массивная кровать с зеленым вышитым пологом. Это была работа бабушки Коннора. Софи сразу заметила тонкие белые простыни и тщательно взбитые подушки. Их явно коснулись заботливые руки Мэри.

Коннор подошел к очагу и зажег несколько свечей в медных и оловянных подсвечниках.

Спальня мгновенно ожила и заиграла красками. Коннору нравилась эта комната. Он всегда находил здесь уединение и уют. Знакомые милые вещицы с детства напоминали ему о доме, который он потерял.

Новобрачная выпрямилась в кресле и огляделась. Ее брови удивленно поползли вверх.

– Это не похоже на разбойничью пещеру, – заметила она. Коннор небрежно пожал плечами:

– Здесь уютно.

– Напоминает шкатулку с драгоценностями, – восхищенно протянула Софи. – Настоящая сокровищница.

Коннор промолчал, соглашаясь про себя. Мебель из вишни и дуба, великолепная резная кровать, яркие ковры под ногами – все в этой комнате завораживало взор. В пламени свечей вспыхнула медь, засияло олово и серебро, заискрились золотые нити на гобеленовой обивке кресел. Изящный японский шкафчик сверкал черным лаком, а рядом блестел и переливался небольшой столик, инкрустированный перламутром. Девушка заметила на столике прозрачный графин с бледно-золотистым виски.