Похищение - [95]

На следующее утро, когда включились лампы солнечного света, Уэверли села. Весь ее рот был в земле, на волосах и одежде была грязь. Она нашла шланг для полива и хорошенько прополоскала рот. Затем она вдоволь напилась, пока не почувствовала себя освеженной.

Она нарвала абрикосов, хотя и знала, что они не смогут наполнить ее урчащий желудок. Она решила сходить за яйцами в центральный бункер, но сначала ей нужно было сделать кое-что еще.

Она, хромая, пошла между деревьев, вдыхая прекрасные ароматы фруктов и цветов. Она вошла в лифт, выбрала уровень и стала ждать. Она привела в порядок мысли и заставила себя дышать спокойно и ровно. То, что она делала, было логично. Ей нужны были факты, вот и все.

На гауптвахте было тихо. Дежурил всего один охранник, Перси Свифт, неповоротливый парень, которого она обнаружила дремлющим на стуле с полицейской дубинкой на коленях. Когда Уэверли подошла, он встрепенулся.

— Посещения ведь разрешены, да? — спросила она.

— Нет. Он в одиночном заключении. Только по приказу Кирана Алдена.

— Не волнуйся. Киран сказал, что все порядке, — сказала Уэверли.

— Правда?

— Я его девушка. Он мне доверяет.

Мальчик смотрел на нее недоверчиво, но она смутила его пристальным взглядом, и он опустил глаза.

— Тебе нужно расписаться, — сказал Перси, подталкивая к ней журнал.

«Это не предательство», — сказала она себе, подписывая свое имя, и затем проскользнула мимо Перси и направилась по коридору к Сету.

Она нашла его лежащим на койке в дальней камере справа. Она покашляла, и он, повернувшись в ее сторону, удивленно приподнялся на локте.

— Ты знал, что мы вернулись? — спросила она. Она снова почувствовала прежнее влечение к нему. С тех пор как она видела его в последний раз, он повзрослел, волосы у него отросли и падали на глаза. Она заметила синяки на его лице и его истончившиеся запястья. Что Киран с ним делал?

— Я знал, — сказал Сет, затем, судя по всему, решил сменить тон и пробормотал: — Добро пожаловать.

— На тебя страшно смотреть, — заметила Уэверли.

— Уж наверное, — сказал он осторожно. Он окинул ее подозрительным взглядом. — Что ты здесь делаешь?

— У меня есть пара вопросов.

— Каких вопросов?

Уэверли села на пол, вытянув одну ногу перед собой, а другую согнув так, чтобы упереться подбородком в колено.

— Зачем ты морил голодом Кирана?

Сет фыркнул:

— Он тебе сказал об этом?

— Мне это кажется довольно жестоким.

— Он сам себя морил голодом. Он врал команде, и мне пришлось его остановить. Поэтому я лишил его еды, чтобы заставить его признать правду, но он отказался.

— Он упрямый, — сказала Уэверли, чувствуя глубокую печаль. — Но он этого не заслужил.

— Я не позволял ему умирать с голода. Я попросил одного из охранников притвориться, что он тайком его подкармливает. Так что он ел.

— А… — Голос Уэверли смягчился. — Это было сразу после того, как умер твой отец, да?

— После того, как Киран его убил, да. — Сет яростно почесал шею, и Уэверли вспомнила, что у него всегда была эта нервная привычка. — Существовал миллион способов вывести их из машинного отсека, а он выбрал самый опасный.

— Значит, поэтому ты попытался захватить власть на корабле?

Сет устало кивнул:

— Да, и к тому же он совершил ошибки, которые подвергли опасности нас всех. Он врезался в корпус системы искусственного климата, ты не знала? Нам пришлось круглые сутки работать, чтобы починить его, сажая на «одиночек» мальчиков, которые никогда раньше ими не управляли. И он оставил наших родителей умирать…

Сет задохнулся.

— Я сожалею о твоем отце, Сет.

— Я тоже! — вскричал он, как будто сам этому удивляясь. — Он был подлецом, но теперь мне его не хватает. Я привык к нему, а привычка, как мне кажется, залог любви.

Уэверли изучала Сета. Он изменился, стал более сдержанным и более готовым к сотрудничеству. Таким он ей больше нравился, решила она.

— Ты знаешь о службах, которые проводит Киран? — спросила Уэверли, подняв одну бровь.

Он кивнул.

— Он создал очень миленький культ самого себя, правда?

— Тебе они не нравятся? — спросила Уэверли, пытаясь не выдать голосом своих чувств.

— Я знаю только, что он не провел никаких выборов ни на свое место, ни в Центральный Совет. Он игнорирует устав. Он самолично принимает все решения, а все, кто осмеливается ему возражать, оказываются на гауптвахте или умирают в госпитале.

Услышав эти слова, Уэверли почувствовала, как холодеет ее кровь.

Сет рассматривал ее.

— Почему ты здесь?

Уэверли наклонила голову, сохраняя бдительность.

— У меня были вопросы.

— Ты девушка Кирана Алдена. Ты можешь получить всю информацию от него.

— Я больше не понимаю, кто он такой, — сказала она. Из глаз ее закапали слезы, и она вытерла их ладонью.

Сет удивленно посмотрел на нее:

— Проблемы в раю?

— Нет никакого рая, — сказала она, сама не уверенная в том, что имеет в виду.

— И все равно я не понимаю, почему ты здесь. — Он поднял взгляд к ее лицу, наблюдая за ее реакцией. — Даже если вы поругались, почему чье-то мнение, кроме его собственного, должно иметь для тебя значение?

— Мне нравится самой принимать решения, — сказала Уэверли, улыбнувшись.

— Ну, тогда, значит, у нас с тобой есть что-то общее.