Похищение Европы - [13]
Медленно, чтобы не выдать своего нетерпения, я стал расстегивать рубашку. Не глядя на нее и как бы стесняясь, снял брюки. Я не знал, как в таких случаях поступают с одеждой. Мне очень хотелось бросить ее на пол, как в молодые годы, несомненно, поступила бы Трайтингер, но я чувствовал, что это неуместно. Еще более противоестественным мне казалось начать аккуратно ее складывать. Я выбрал средний путь. Не складывая, медленно положил одежду на ближайший стол. В тот день я понял, что мог бы стать хорошим стриптизером, у меня был вкус к раздеванию. Я вопросительно посмотрел на носки и также снял их по кивку Хоффманн.
На мне оставалась самая интимная подробность моего туалета, но я был готов снять и ее. Я не люблю длинных, пусть и хорошо сшитых, трусов, в которых сейчас щеголяют все кино-любовники. Чем меньшее место занимает на теле исподнее, тем комфортнее и чище я себя чувствую, поскольку эта часть одежды всегда представляла для меня область нечистого. Потому я предпочитаю носить необтягивающие трусы-плавки, в каких я и стоял перед серыми глазами Хоффманн. Не уверен, что они так уж мешали процессу рисования, но Хоффманн, словно командуя на приземление, продирижировала мне необходимость моего полного раздевания. Вытащив из плавок вторую ногу, я медленно разогнулся и посмотрел Хоффманн прямо в глаза. Наши отношения были уже вне пределов стеснения. Она установила стул на подиуме рядом со мной.
— Поставьте правую ногу на стул. Повернитесь вполоборота. Ногу чуть вправо.
Хоффманн не удовольствовалась словесными объяснениями и легонько шлепнула меня по ноге, которую следовало отвести. Затем отошла, взяла карандаш и стала что-то не спеша набрасывать на листе бумаги. Зажав между зубов кончик языка, она смотрела то на меня, то на лист. Иногда брала резинку и стирала.
Несмотря на утверждение Хоффманн, в студии вовсе не было жарко. Я думаю, что даже в самом теплом помещении без одежды рефлекторно ощущаешь холод. Кроме того, моя левая нога, на которой я стоял, стала затекать. Я начал понемногу ерзать. Словно не замечая этого, Хоффманн продолжала неумолимо рисовать. Наконец, она положила карандаш и медленно подошла ко мне. Никогда еще не была она настолько выше меня. На внутренней стороне бедра я почувствовал ее руку — не столько кожей, сколько кончиками наэлектризованных волосков. Все морщины Хоффманн бросились мне в глаза, мне стало почти нехорошо, и я вздрогнул. Опустив голову, она вернулась к мольберту и села на ближайший к нему стол. Продолжать мое нагое стояние теперь было как-то глупо. Я надел трусы и рубашку.
— Простите, — спокойно, но не поднимая головы, сказала Хоффманн.
Мне мучительно хотелось ей ответить, но кроме дурацкого «ничего страшного» в голову ничего не приходило. Так и не найдя никаких слов, я сел на стул и неожиданно улыбнулся. Хоффманн тоже улыбнулась и что-то стерла на своем рисунке.
— Сейчас я работаю здесь, — сказала она. — Я работаю здесь уже восемь лет. Под моим руководством старики рисуют сов и много чего другого. Вы можете представить себе что-то более бессмысленное?
— Почему — бессмысленное? — спросил я, продолжая оставаться в трусах и в рубашке. Свой голос я слышал как бы со стороны. — Вы помогаете этим людям открыть что-то, прежде для них закрытое. Возможно, от них не приходится ждать шедевров…
— Не приходится, — перебила меня Хоффманн. — Вы — добрый мальчик. Только я здесь не для того, чтобы открывать им что-либо перед уходом на тот свет. Знаете, Кристиан, — тут она вдруг подмигнула мне, — я ведь была очень красивой в молодости.
— Вы и сейчас красивы, — сказал я в общем-то искренне.
Хоффманн упреждающе приподняла свою длинную ладонь.
— И работала фотомоделью. Не ахти какой известной, но фотомоделью. Я говорю это лишь в доказательство того, что насчет внешности своей не вру. На самом деле работа для меня никогда не являлась чем-то важным. Мне просто хотелось нравиться: скорее всего, это и было моей профессией.
Замолчав, Хоффманн потеребила мочку уха.
— А вы не стараетесь понравиться. Вы никогда не думали о том, что не ведете себя как красивый человек? Наверное, как раз это делает вас неотразимым. Вы весь внутренний какой-то, и при этом у вас такие чудные внешние данные. Я думаю, вы многого добьетесь.
Я понимал, что время надеть брюки я пропустил. Делать это теперь было бы так же смешно, как что-либо отвечать Хоффманн, сидя с голыми ногами. Но она в этом и не нуждалась.
— С какого-то времени снимать меня стали все реже и реже. Это было не просто профессиональным фиаско, понимаете? Это было крахом по всем направлениям. Женщине ведь гораздо труднее стареть, чем мужчине. Я где-то читала, что последние десятилетия своей жизни Марлен Дитрих не фотографировалась и вообще перестала показываться на публике. Я не Марлен Дитрих, но и у меня была своя гордость. Я ушла из той сферы, в которой работала все прошедшие годы. Ушла почти в никуда, стала чем-то немыслимым, агентом в какой-то страховой фирме. Как это ни смешно, но в определенный момент новая деятельность стала меня увлекать. В нелепом облике страхового агента я вновь получила возможность очаровывать, я снова стала нравиться. Я заставляла заключать абсолютно ненужные или невыгодные страховки только потому, что это было демонстрацией моего влияния. Любуясь вами, Кристиан, я хочу вам сказать: красота обладает невероятными возможностями, даже если ею осознанно торгуешь. А вы ведь этого не делаете.
Евгений Водолазкин – филолог, специалист по древнерусской литературе, автор романа «Соловьев и Ларионов», сборника эссе «Инструмент языка» и других книг.Герой нового романа «Лавр» – средневековый врач. Обладая даром исцеления, он тем не менее не может спасти свою возлюбленную и принимает решение пройти земной путь вместо нее. Так жизнь превращается в житие. Он выхаживает чумных и раненых, убогих и немощных, и чем больше жертвует собой, тем очевиднее крепнет его дар. Но возможно ли любовью и жертвой спасти душу человека, не сумев уберечь ее земной оболочки?
Роман Евгения Водолазкина «Лавр» о жизни средневекового целителя стал литературным событием 2013 года (лауреат премий «Большая книга», «Ясная поляна», шорт-лист премий «Национальный бестселлер», «Русский Букер»), что вновь подтвердило: «высокая литература» способна увлечь самых разных читателей.«Совсем другое время» – новая книга Водолазкина. И в ней он, словно опровергая название, повторяет излюбленную мысль: «времени нет, всё едино и всё связано со всем». Молодой историк с головой окунается в другую эпоху, восстанавливая историю жизни белого генерала («Соловьев и Ларионов»), и это вдруг удивительным образом начинает влиять на его собственную жизнь; немецкий солдат, дошедший до Сталинграда («Близкие друзья»), спустя десятилетия возвращается в Россию, чтобы пройти этот путь еще раз…
Роман Евгения Водолазкина «Лавр» о жизни средневекового целителя стал литературным событием 2013 года (премии «Большая книга» и «Ясная Поляна»), был переведен на многие языки. Следующие романы – «Авиатор» и «Брисбен» – также стали бестселлерами. «Соловьев и Ларионов» – ранний роман Водолазкина – написан в русле его магистральной темы: столкновение времён, а в конечном счете – преодоление времени. Молодой историк Соловьев с головой окунается в другую эпоху, воссоздавая историю жизни белого генерала Ларионова, – и это вдруг удивительным образом начинает влиять на его собственную жизнь.
Евгений Водолазкин – прозаик, филолог. Автор бестселлера “Лавр” и изящного historical fiction “Соловьев и Ларионов”. В России его называют “русским Умберто Эко”, в Америке – после выхода “Лавра” на английском – “русским Маркесом”. Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки.Герой нового романа “Авиатор” – человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счетом ничего – ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится.
Евгений Водолазкин в своем новом романе «Брисбен» продолжает истории героев («Лавр», «Авиатор»), судьба которых — как в античной трагедии — вдруг и сразу меняется. Глеб Яновский — музыкант-виртуоз — на пике успеха теряет возможность выступать из-за болезни и пытается найти иной смысл жизни, новую точку опоры. В этом ему помогает… прошлое — он пытается собрать воедино воспоминания о киевском детстве в семидесятые, о юности в Ленинграде, настоящем в Германии и снова в Киеве уже в двухтысячные. Только Брисбена нет среди этих путешествий по жизни.
Евгений Водолазкин – автор романов «Лавр», «Авиатор», «Соловьёв и Ларионов», «Брисбен», сборников короткой прозы «Идти бестрепетно» и «Инструмент языка», лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна» и «Книга года». Его книги переведены на многие языки. Действие нового романа разворачивается на Острове, которого нет на карте, но существование его не вызывает сомнений. Его не найти в учебниках по истории, а события – узнаваемы до боли. Средневековье переплетается с современностью, всеобщее – с личным, а трагизм – с гротеском.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.