Похищение Европы - [96]

– И поэтому, – тихо сказал Папа, пристально глядя на меня, – вы решили передать всю Европу под власть России?

– Это не мы решили, Ваше Святейшество, – так же тихо ответила я, глядя на него точно так же, – это Он так решил, когда послал нас сюда. Империя – вроде Римской, где нет ни эллина, ни иудея и людей не делят по сортам – это наиболее естественная форма существования человечества. Человечество развивалось последовательно. От стаи полуразумных хищников – к родовой общине, от родовой общины – к племени, от племени – к национальному государству и от национального государства – к наднациональной империи. Главное, чтобы основа у этой империи была правильной. Каждое более-менее крупное государство в Европе уже сделало свою попытку. Испания и Британия ударились в захват колоний. Но и те владения, которые им достались в Европе за пределами национальных границ, управлялись с такой жестокостью, что в таком случае лучше вообще обойтись без Империи. Франция построить такую Империю пыталась – и надорвалась. Не по Сеньке оказалась шапка. Даже шведы неоднократно предпринимали попытки построить балтийскую талассократию – и неоднократно были за это биты смертным боем. Немцы построили две конкурирующие и довольно уродливые системы, одна из которых поглотила другую – и в результате мы наблюдаем последнюю попытку установления германской гегемонии. Попытка слепить единую евроимперию из существующих государств, собрав их по принципу конфедерации и не отдавая никому главенства, уже имела место в нашем мире. Но уже через два десятка лет этот Европейский Союз начал разлагаться и попахивать тленом, ибо Господь устроил мир так, чтобы у каждой твари и у каждого дела должна быть только одна голова, а остальное, стало быть, от Лукавого. Остался только вариант с господством России, и именно его мы воплощаем в жизнь – воплощаем осторожно, используя опыт непрожитого здесь будущего, совмещая их с нашими представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо. Ведь когда Он выпускал нас в этот мир, то потребовал от нас только одного – чтобы мы поступали по совести…

Я немного помедлила, видя, как слегка изменилось лицо Папы, и добавила:

– И мы, Ваше Святейшество, такие не одни. Нам достоверно известно, что точно такие же команды были высажены Им в эпицентрах событий сентября семнадцатого года, февраля четвертого и июня тысяча восемьсот семьдесят седьмого. Очевидно, дело обстоит совсем плохо и Господь отрабатывает все возможные варианты, чтобы увести историю с человечества с гибельного пути, выстланного благими намерениями и ведущего прямо в ад всеобщего уничтожения. Поскольку это самая крайняя, то есть поздняя, попытка вмешательства Господа в естественный ход событий, то думаю, что после окончания этой войны у человечества уже не будет шанса свернуть на дорогу к спасению.

После этих моих слов брат Феликс попробовал было притвориться маленьким соляным столбиком и даже, кажется, не дышал, а Папа… Пий Двенадцатый, прикрыв глаза и перебирая четки, молился – возможно, даже и за нас. Я его не торопила. Человек (а ведь он, несмотря на все свои титулы, всего лишь человек) должен проникнуться и осознать.

Наконец Папа открыл глаза и хрипло произнес:

– Сеньора Нина, а зачем вы мне это сказали?

– А затем, – ответила я, – что вы, как солдат Господа, должны знать как тот маневр, что задумал ваш Верховный Главнокомандующий, так и меру своей ответственности.

– Ладно, – так же хрипло сказал он, – я буду иметь это в виду. А сейчас пойдемте, сеньора Нина; грешницу для обряда покаяния, наверное, уже доставили на место.

Когда я шла к площади Святого Петра, то даже не чувствовала тяжести своего тела и шершавого трения о его кожу грубой власяницы – единственной одежды, что укрывала его от нескромных взглядов и палящих лучей солнца. Но мне все равно; сейчас для меня это лучшие одежды. Легок был мой путь к месту покаяния. Многие ли мои предшественники – то есть кающиеся грешники – могли бы сказать о себе то же самое? Не знаю. Но сама я в этот момент так сильно ощущала поддержку Всевышнего, что мне казалось, будто Он буквально ведет меня под руку. С восторгом я осознавала в себе все радостные перемены, которые произошли силой Его благодати. И потому я, шевеля губами, беспрестанно молилась, вознося Ему хвалу.

Солнце ослепительно сияло в этот день, и это тоже было знаком Его особого благоволения к мне. Он будто бы показывал мне сияние истины и свет вечной жизни в блаженстве подле Престола Его… Это было то, куда я целенаправленно шла путями своего духа. Покаяние и очищение… Скверна спадет с меня – и воистину воспарит душа моя, открытая Ему, полная доверия и любви… Я стремлюсь к этому – и трепещу в предчувствии освобождения…

Жарко, солнце палит мою голову, но ведь это всего лишь ощущения тела… Осознание греховности опаляет меня сильнее. Хочется пить. Но что такое жажда физическая по сравнению с жаждой духа, которую я испытываю во сто крат сильней! Жажда прощения владеет моим существом, и стремлюсь я припасть к тому источнику, который и есть Жизнь, который утоляет сполна всех жаждущих; но напиться из источника этого невозможно – ибо непознаваем и бесконечен Господь…