Погружение - [26]

Идиот.

Пройдя внутрь, я на секунду задерживаюсь, слегка покачнувшись. Вглядываюсь в лицо администраторши, дышу на ладонь и прохожу дальше, проигнорировав то, с каким удивлением она подняла брови.

Поднимаюсь на лифте. Бреду мимо нескольких учеников, которые уселись на стульях в коридоре, и силюсь поскорее зайти в кабинет. Черт, дверь. Дверь не поддается… Ан нет, наконец-то. Поддалась с третьего раза. Захожу внутрь.

* * *

Итак, я пришел в школу. Пьяный. Точно так же… как кто-то еще из известных мне людей заявлялся на работу пьяный, а потом оказывалось… Что-то еще.

Я сталкиваюсь с одной из коллег и высказываю ей что-то за ее НАМЕК – всего лишь намек! – на претензию о том, что я пьян. В ответ я говорю:

– Анечка, ну и когда признаемся?

– В чем?

– А все в том же, родная. В том, что у тебя нет ни капли педагогических способностей, – выдаю я и нагло хмыкаю.

Вот я и набрался смелость ей высказать все, что о ней думаю… Так ей! Нечего было тогда хамить мне, молодому преподавателю, который только-только пришел в новый коллектив.

Конфликт начался еще в мои первые рабочие дни. Меня взяли в эту школу вообще довольно рано, я уже рассказывал о том, что заменял одну из учительниц. Но то было так – лишь пробные занятия. Потребовалось еще несколько недель, прежде чем я действительно подсобрал студентов. Пришел я не в самый, что называется, сезон, и наша начальница приняла волевое решение – передать нескольких учеников и одну группу от Ани – ко мне. Отнять у нее.

Конечно, во время собеседований я успел выяснить, что Аня – не такая уж надежная преподавательница. Ненадежная не в профессиональном плане – она была на пару лет старше меня и тоже прекрасно владела языком. Однако у нее было какое-то свое маленькое дело, которое она планировала открывать.

И вот тот самый первый раз, когда мы встретились. В учительской были и другие преподаватели, мы то о чем-то переговаривались, то молчали. Аня заехала, чтобы какие-то там документы передать Наталье Андреевне.

Аня ворвалась в кабинет так стремительно, будто сначала вошла она, а только потом открылась дверь. Пронеслась мимо меня, сидевшего к этой самой двери спиной, бросила фразу, на минуточку: «Ну что тебе, кресло задницу не жмет?». Впоследствии я выяснил, что в этом удобном кресле она сама частенько проверяла работы. Что характерно, всех остальных Аня поприветствовала МИЛЕЙШИМ ОБРАЗОМ, пощебетала с двумя другими преподавательницами, они миленько расспросили ее об отпуске в Доминикане – и на этом все.

Вот такое вот знакомство, которое максимально точно показало: Аня – редкая стерва, твердолобая, за словом в карман не полезет и не станет держать ненависть, злость, обиду в себе. Просто выскажется. А что там подумают окружающие, как они отнесутся к ситуации – ей плевать.

При этом Аня прекрасно следит за собой, одевается с иголочки и очень любит собак. Просто обожает этих животных. Правда, когда я попытался подъехать к ней с этой стороны – нет, ничего у меня не получилось. Хотя, когда мы вдруг находимся вместе в учительской, она ну очень любит рассказывать как про своих песиков, так и просто про свою жизнь. Изредка, казалось бы, больше для вида интересуется и жизнью других – но и то лишь, чтобы перевести тему на себя, на свою такую важную персону.

В конце концов, мы кое-как пришли к перемирию. Но и после этого тоже были проблемы. Например, еще одна ситуация, когда ей, видите ли, из соседнего помещения из-за якобы слишком тонких стенок было слышно, когда я говорю с учениками. Причем моим ученикам – не громко, а ей – громко. И она имела наглость зайти ко мне в кабинет. Во время моего урока.

И заявить: «Марк, я ненавижу, когда ты так громко говоришь. Меня это бесит, перестань» – и все с таким в конце характерным кивком головы. Затем она ушла, в буквальном смысле громко хлопнув дверью.

Вот после того случая я действительно обозлился. Но настоящая проблема случилась позже.

В тот вечер все было по-старому. Опять пересеклись в общей комнате. Надо признать, что к тому моменту отношения более-менее сгладились – я выяснил, что на рожон лучше не лезть, а она за несколько месяцев вроде как набрала себе другие группы и индивидуалов.

– Ну да-а-а, если хочешь, я еще могу записать свои выражения… Или нет, знаешь что? Лучше пускай их запишешь ТЫ.

– Что ты сказал?

– Я говорю, можешь выражения мои записывать. Ученикам своим озвучишь, может паблик даже заведешь…

На первый взгляд, реакция была совершенно необоснованной, но если хоть немножко разобраться… человеку все это действительно жутко не понравилось.

Аня сорвалась на мне. После чего она перестала, натурально в эти несколько минут, перестала со мной разговаривать. И это – отвратительно. Потому что она взяла и в ту же секунду полностью перевела все внимание на девчонок. Как будто… Как будто ничего не было. И как будто я – пустое место.

Боже, как же мне было отвратительно от этого. Я чувствовал себя выдавленным из этой прослойки социума. Да, звучит громогласно, но на душе у меня осталось ощущение, будто действительно так и есть.

И вот теперь – это. Мой прямой наезд на Аню. Образцовая эскалация конфликта, продиктованная тем, что я внутри несколько… изменился.