Погружение - [3]

Потом они вращали водный раствор в центрифуге, в результате слабые связи окончательно распались. Соединенные нити ДНК составили 98,2 процента от целого. Шимпанзе оказались удивительно похожими на людей — однако они продолжали жить в лесу и ничего не сумели изобрести.

Стандартное различие между ДНК двух людей составляет десятую долю процента. Таким образом, генетически шимпанзе отличается от человека в двадцать раз больше, чем один человек от другого. Но гены, словно рычаги, поддерживают большой вес, поворачивая его вокруг оси.

– Однако мы произошли не от них, — продолжал Рубен. — Наши генетические пути разошлись шесть миллионов лет назад.

– А мыслят они, как мы? — спросил Леон.

– Самый лучший способ получить ответ на этот вопрос — совершить погружение.

Он улыбнулся, и Леон вдруг заинтересовался, получает ли Рубен комиссионные за каждого туриста, согласившегося на погружение. Вне всякого сомнения, главный эксперт старался продать свой «товар».

Рубен успел составить подробные карты перемещений шимпанзе и графики роста их численности. Кроме того, у него накопились материалы наблюдений за поведением обезьян, которыми Леон мог воспользоваться. Богатый источник полезной информации, а при условии применения методов математического моделирования, Леон мог получить благодатный материал для создания упрощенной схемы социоистории.

– Описывать историю жизни вида, — заметила Келли, — это одно, но жить как представитель этого вида…

– Да ладно тебе, — перебил ее Леон, хотя прекрасно понимал, что База создана для того, чтобы с максимальной выгодой продавать гостям сафари и погружения. Слова Рубена его заинтриговали. — «Тебе нужны перемены, пора оторваться от сидячей жизни в Хельсинки» — не ты ли это говорила?

– К тому же погружения абсолютно безопасны, — добавил Рубен. Келли вздохнула и улыбнулась Леону.

– Ну, хорошо, я согласна.

Все утро Леон провел, изучая банк данных на шимпанзе. Математик, сидящий внутри него, размышлял о том, как представить динамику изменений в упрощенном варианте социоистории. Шарики судьбы покатились по крутому склону. Так много дорог, такое многообразие выбора…

Днем они отправились на длительную прогулку. Но Келли не нравились пыль и жара, да и животные попадались редко.

– Какой уважающий себя зверь захочет, чтобы его увидели ряженые туристы? — заявила она.

Вся компания галдела, не закрывая ртов, что, естественно, отпугивало животных.

Леон, напротив, казался умиротворенным и полностью погруженным в природу.

Вечером, стоя на широкой веранде, он пил терпкий фруктовый сок и наблюдал закат. Келли молча устроилась рядом.

Дикая Африка навела Леона на мысль, что Земля представляет собой энергетическую воронку. На дне гравитационного колодца Земля может использовать лишь десятую часть процента солнечной энергии. Природа создает органические молекулы, используя энергию звезды. В свою очередь, растения становятся жертвами животных, которые в состоянии переварить едва ли десятую часть запасенной растениями энергии. Травоядными питаются хищники, тоже берущие только десятую часть энергии, имеющейся в плоти своей добычи. В результате, прикинул Леон, только одна стотысячная часть энергии звезд тратится на хищников.

Какая расточительность! Однако никому не удалось создать более совершенной машины. Почему? Хищники неизменно оказывались умнее жертвы. И стояли на вершине пирамиды с очень крутыми гранями. Всеядные попали в аналогичное положение. А потом возникли люди.

Этот факт должен иметь колоссальное значение для социоистории. Шимпанзе, таким образом, становились важнейшим ключом к пониманию человеческой психики.

– Надеюсь, что при погружении я не буду такой потной и жара не покажется мне столь мучительной, — сказала Келли.

– Не забывай, ты увидишь мир чужими глазами. Она фыркнула.

– К тому же я могу в любой момент покинуть чужую шкуру и принять освежающий душ.

– Что это?.. — Келли отшатнулась. — Эти штуки похожи на гробы.

– Поверьте, в них удобно, мадам.

Главэксп Рубен мило улыбнулся, но Леон сразу уловил фальшь его улыбки. Однако это ощущение вскоре стерлось: разговор был дружеским, персонал с уважением относился к доктору Маттику, знаменитому ученому и, что еще важнее, богатому клиенту.

– Вы остаетесь здесь в фиксированном состоянии, ваши органы будут работать в замедленном режиме, — принялся объяснять главэксп, одновременно занимаясь налаживанием оборудования.

Он проверил панель управления приборами и запасные системы.

– Выглядит довольно удобно, — с неохотой признала Келли.

– Давай, — нетерпеливо поторопил ее Леон. — Ты обещала.

– Вы будете постоянно находиться в контакте со всеми нашими системами, — заверил Рубен.

– Даже с библиотечной базой данных? — уточнил Леон.

– Конечно.

Обслуживающий персонал помог им быстро забраться в «саркофаги». Зажимы, присоски, магниты — все было моментально приставлено к голове Леона, чтобы фиксировать его мысли. Последнее слово техники.

– Готовы? Чувствуете себя нормально? — спросил Рубен, не расстававшийся со еврей профессиональной улыбкой.

Леон не мог с уверенностью сказать, что чувствует себя вполне комфортно. Причиной его сомнений был сам Рубен. Леон никогда не доверял самоуверенным людям. А в Рубене его настораживало не только это. Но что? «Ладно, Келли права. Мне давно необходим отпуск. А погружение — лучший способ отдохнуть от своих мыслей».