Погребенные - [3]

Это была какая-то давно забытая школа фехтования. Алексей безостановочно наносил быстрые сильные колющие и рубящие удары, отскакивая и мгновенно приближаясь к противнику, не давая контратаковать, не оставляя времени на передышку. Казалось, он получал от битвы на клинках удовольствие и моральное удовлетворение. Джонатан надеялся, что это сделает противника уязвимым. Когда Алексей отскочил после очередного выпада, Джонатан бросил в него горсть патронов. Инстинктивно Алексей рубанул воздух перед собой, отмахиваясь от мелких предметов, летящих в голову, и в этот момент лезвие электропилы стремительно врезалось в его правый бок.

Джонатан что есть мочи давил на вгрызающуюся в плоть пилу, стараясь вести её к сердцу. Он перехватил пилу левой рукой, а правой старался блокировать удары Алексея. Ответные удары начали ослабевать, и в какой-то момент начало казаться, что победа уже на его стороне. Алексей упал на левый бок, увлекая за собой противника, резко развернулся вокруг себя и с размахом ударил по лезвию пилы. Цепи не выдержали многократных ударов, лопнули и отлетели в сторону.

Широкая рваная рана через половину торса фонтанировала кровью. Кажущаяся сплошной чешуйчатая броня медленно сползалась, закрывая порез. Алексей стоял пошатываясь и внимательно следил за Джонатаном, который, вместо того, чтобы атаковать, пятился. Клинок на руке медленно втягивался в шишковидные наросты, где что-то хлюпало и, казалось, даже чавкало.

Джонатан отошел на расстояние метров десяти и, откинув в сторону бесполезную рукоятку от пилы, резким движением дернул за маленький тросик под левой подмышкой. Тяжелая передняя пластина брони отвалилась и оставила его в легком бронежилете. Прямо на животе была пристегнута маленькая тонкая пистолетная кобура и несколько магазинов к пистолету. Отработанным движением он извлек пистолет из кобуры и взвел его.

— Знаешь, — обратился он к Алексею, — я действительно люблю поговорить. И действительно считаю, что всё это мракобесие — зоны и прочее. Вся эта тьма скоро закончится и настанет рассвет.

Он взял пистолет двумя руками, прицелился, действие стимуляторов кончалось, руки начали трястись. Выдохнув, он задержал дыхание и увидел, как Алексей в простом жесте выставляет ладонью наружу единственную уцелевшую руку. Он выстрелил в тело как учили и как он сам делал множество раз. Всё еще держа перед собой раскрытую ладонь, Алексей дернулся. Попадание пришлось в грудь, но броня была не пробита. Еще один выстрел, чуть ближе к затягивающейся ране, и снова пулю остановила толстая чешуя. Джонатан выстрелил ещё, на этот раз организм подвел его, он резко выдохнул, и пуля ушла чуть ниже, уткнувшись в землю.

Оставалась минута, может быть, меньше. Нужно было бить наверняка, и он двинулся к Алексею, все силы которого, казалось, были сосредоточены на заращивании раны, на том, чтобы удержаться на двух ногах. Сделав несколько шагов и сосредоточившись на пистолетной мушке, он выстрелил ещё и еще раз. Стало понятно, что зеленый не просто так держит перед собой руку, а защищает лицо-голову. Единственное не покрытое толстой броней место. Тогда Джонатан подошел ещё на два шага, чтобы сделать всё наверняка. Вновь прицелившись в голову Алексея, он замешкался: что-то было не так.

Алексей улыбался краешками губ и смотрел на него двумя вполне зрячими глазами. Внезапно улыбка превратилась в оскал хищных острых зубов, и Джонатан на автомате выстрелил несколько раз подряд, он все нажимал на спусковой крючок, не понимая, что происходит, впав в ступор от этой хищной улыбки полуубитого, израненного человека.

Алексей прищурился, чуть отодвинул ладонь от лица, и резко сжал её в кулак. Тонкая прозрачная игла с огромной скоростью вылетела оттуда, где ещё недавно был длинный и широкий клинок.

Игла пробила легкий бронежилет насквозь, и плотная струя кислоты, летящая за ней, с противным шипением начала разъедать керамику, многослойную защитную ткань, плоть и кости. Джонатан упал. Ему совсем не было больно, он просто переставал чувствовать свое тело участок за участком. Обезболивающее ещё действовало, но смысла в нем не было. Джонатан отчетливо понял, что уже мертв. С трудом поднявшись, Алексей подобрал пистолет и выкинул его. Затем присел у хватающего ртом воздух и стремительно угасающего противника.

— Ты прав: вполне возможно, что вскоре тьма отступит и придет рассвет. Что настанет утро, когда все будут жить не в перманентном состоянии войны, а в худом, но мире. И серые, и зеленые, и вольные. Но пока это время не настало, я буду выполнять свою работу. А ты — ты точно этого не увидишь.

Джонатан умер. Посидев минуту, Алексей закрыл ему глаза и рот, а затем начал снимать с себя броню. После первой мысленной команды с него сползла сколопендра Меченосец, перебирая сотней маленьких лапок. Затем Носитель отцепил свои мягкие, но мощные лапки от его спины и, взмахнув сетчатыми крыльями, опустился на землю. Стая небольших жуков-броненосцев последовала приказу в последнюю очередь, они просто отвалились от тела мелким дождем и посеменили к Джонатану. Сбросив куски погибших питомцев, и оставшись только в коротких шортах, он отошел подальше от тела. Несмотря на свой огромный опыт, он никак не мог привыкнуть к тому, как питаются его симбионты. Через малое время от тела Джонатана не останется даже костей, а если симбионтам понадобится для восстановления какой-то из микроэлементов, содержащихся в броне, тогда они сожрут и её.