Погоня за сказкой - [8]

Эдит поднялась со скамейки и прошлась передо мной, нервно потирая руки.

– Я все понимаю, – наконец сказала она, останавливаясь передо мной. – Ада, я все понимаю, но и ты меня пойми. Это же Дамиан Литин! Я мечтала о нем с самого детства, но даже представить не могла, что судьба может ко мне так удачно повернуться. Я отчаянно ревную его с той минуты, как родители сказали мне о разговоре с семейством Литин. А ты… ты такая хорошенькая, и приданое у тебя не в пример моему! Да еще его поспешный отъезд…

– Матушка говорила, что он уехал через час после меня. Не так уж это было и поспешно, – заметила я.

Эдит вспыхнула, но быстро взяла себя в руки и вновь села рядом, допив свою воду.

– Ты, несомненно, права, Ада, – кивнула она. – Это все моя глупая ревность. – После опять сжала мои пальцы. – Обещай, что и дальше не будешь сближаться с ним. Обещай быть холодной, жестокой, какой угодно, лишь бы только не мешать моему счастью.

Мне очень хотелось сказать, что подозрения Эдит смешны и что никакой Дамиан Литин не станет волочиться за мной. Но, удержав все эти речи, я просто кивнула. Моя подруга просияла, жарко поцеловала меня в щеку и встала со скамейки.

– Спасибо, Ада, ты лучшая подруга! – воскликнула она. – Ты еще встретишь свое счастье, непременно встретишь, а этот мужчина мой, и я никому не позволю вмешаться в нашу с ним судьбу.

– Ты права, Эдит, – вежливо улыбнулась я.

Дольше подруга не собиралась задерживаться. Я проводила ее до ворот и вернулась в дом. На мгновение задержалась подле окна и изумленно округлила глаза, когда увидела не кого иного, как виновника едва не состоявшейся ссоры между мной и подругой. Господин лейтенант королевского флота, одетый в сюртук, что так шел ему, с шелковым галстуком на шее и букетиком фиалок в руке направлялся вдоль по улице. Они встретились с Эдит недалеко от нашего дома, и Дамиан, подарив букет моей подруге, галантно поцеловал ей руку. После она оперлась на предложенный локоть, и пара удалилась. Я невесело усмехнулась. И к чему была вся эта сцена, ежели у них все так чудесно? Сейчас сомнения Эдит должны исчезнуть, и она успокоится.

– А не прогуляться ли мне по городскому саду? – произнесла я. – Лили!

– Что, мадемуазель? – женщина появилась за моей спиной.

– Идемте гулять, Лили, – улыбнулась я. – Погода чудесная, грех сидеть дома.

– Вам грех, а у меня забот полон рот, – проворчала она. – Идемте, раз уж ваша душенька просит.

Поцеловав нашу ворчунью в щеку, я поспешила одеваться, а Лили направилась отдавать распоряжения кучеру, чтобы закладывал коляску.

Городской сад встретил нас музыкой и множеством гуляющих. Увидела я тут и матушку с мадам Набори, но подходить к ним не стала. Главное, душа моя успокоилась, что матушка не обманывает папеньку. К тому же я оказалась в саду раньше, чем она мне велела, потому не рискнула вызывать на себя ее гнев и направилась к другой аллее. Лили шла рядом и привычно ворчала:

– Гуляют, а чего гуляют? А потому что дел нет. Вот у меня есть, а я тоже гуляю. Но у меня есть, а у них нет, только б развлекаться да музычку свою слушать. Тьфу, а не музычка, пустяшная. А хорошо играют, да, мадемуазель? Но все одно пустяшная.

– Лили, вы чудо, – рассмеялась я. – И музыка замечательная, и играют хорошо, и вам нравится. И даже нравится, что вы гуляете, а не делами своими занимаетесь.

– А что ж тут хорошего? Платьишко вам подшить надобно, туфельки почистить. Одеялко новое справить. А я тут болтаюсь. Но погода действительно хороша. А в теньке так и вовсе замечательная. Идемте-ка и дальше по тенечку, очень уж на солнцепеке жарко.

– Не возражаю, – улыбнулась я.

И мы пошли дальше по тенистым аллеям. Нам навстречу попадались парочки, иногда серьезные мужчины, чаще женщины. Знакомые раскланивались со мной, одаривая вежливыми улыбками, я отвечала им тем же. Один раз нам попался молодой граф Набарро. Матушка прочила его мне в мужья по зиме, но папенька высказал по этому поводу свое неудовольствие, и матушка оставила свою затею. Дела рода Набарро требовали вложений, потому граф Онорат некоторое время оказывал мне знаки внимания (пока не вмешался папенька). Молодой человек написал мне письмо, где клялся в искренности своих намерений. Я ответила, что все в воле Всевышнего и моих родителей. После этого граф перестал посещать наш дом, посчитав себя оскорбленным. Я не расстроилась, мне он не нравился.

– Мадемуазель Ламбер! – заметив нас с Лили, граф поспешил нам навстречу. – Как же приятно видеть вас, сударыня, в добром здравии и еще более прекрасной.

– Благодарю вас, – вежливо улыбнулась я. – Мне так же приятно видеть вас в добром здравии.

– Позволите составить вам компанию и сопровождать по этим уютным аллеям?

Я не видела повода отказываться от сопровождения. Рядом со мной находилась Лили, и ничего предосудительного в том, что молодой человек немного пройдется вместе с нами, не было. Я согласилась, правда, больше из вежливости, чем из желания вести беседы с господином графом. Он предложил мне руку, но Лили тут же встала между нами.

– Недопустимо, – коротко ответил страж моей нравственности. – Стыдитесь, господин граф.