Погоня за сказкой - [32]

– Хм, – задумчиво произнесла я. – Что это за шутки?

Однако уже через десять минут я направилась в дом, когда из первых букв сложилось слово, за ним еще одно, и мне потребовалась бумага, чтобы все это записать. Я так увлеклась, что до ужина не покидала своей комнаты. Впрочем, и после ужина я поспешила обратно, чтобы продолжить свое занятие.

Пересмотрев, что у меня вышло, я сделала открытие, что это стихи. Теперь я собирала строфы – тут мне пригодились отмеченные цифры, о назначении которых я гадала столько времени. Используя их, я формировала строфы то так, то эдак. Дело пошло быстрей, когда я поняла принцип и захлопала в ладоши от восторга. Закончила я только к тому времени, когда за окном стемнело и Лили принесла зажженные свечи. Удовлетворенно вздохнув, я переписала начисто и перечитала.

Кто видел бабочки полет?

Когда, порхая над цветами,

Сверкая легкими крылами,

Как будто душу призовет.

И сердце полнит восхищенье.

Поет душа, возликовав,

И, бабочкой тебя назвав,

За это не ищу прощенья.

Мне облик твой – одна услада.

Его ищу я в небесах.

И замирает на устах

Волшебным слогом имя: Ада.

Перечитав еще раз, я охнула и упала на стул. Сердце в груди билось так, что, казалось, его стук слышит весь дом. Имя отправителя теперь не было тайной. И как же мучительно сладко было осознать, что я не была забыта за эти дни. А еще грели эти строфы, что были написаны на листе, их смысл и их музыка, все еще звучавшая во мне. О, Всевышний, я просто не вынесу этого восторга! Мое бедное сердце разорвется на части!

Пребывая в сильнейшем возбуждении мыслей и мечтаний, я послушно разделась, когда в комнату заглянула Лили, и легла в постель, все еще сжимая в руках лист со стихами. Кажется, я уже знала их наизусть – столько раз перечитала и повторила каждую строчку. Это было так восхитительно, так пронзительно и нежно.

– И замирает на устах волшебным слогом имя: Ада, – прошептала я. – Ада…

Рассмеявшись, я уткнулась лицом в подушку, чтобы скрыть свое маленькое счастье от всего мира. Так я лежала до тех пор, пока не начала задыхаться. После этого развернулась на спину и шумно вдохнула. Стало жарко, и я поднялась с постели, чтобы приоткрыть окно и охладить лицо в потоках ночного ветра. Но ветра почти не было, поэтому я распахнула окно настежь, закрыла глаза и несколько минут стояла так, пытаясь собрать воедино растерзанные Дамианом мысли.

После вернулась в кровать и легла поверх одеяла. Сон незаметно подкрался ко мне, овеял дурманом своего дыхания, веки послушно смежились, и я погрузилась в желанную негу.

– Милая, – его шепот ласкал меня даже во сне, даря отдохновение от волнений прошедшего дня. – Славная моя, нежная.

– Дамиан, – улыбка тронула мои губы, и тут же жар поцелуя ожег руку.

Глаза мои распахнулись, и я едва не закричала, встретившись со взглядом черных, как безлунная ночь, глаз. Ладонь господина королевского лейтенанта накрыла мой рот.

– Тише, Ада, я не причиню вам зла, – прошептал он, прикладывая палец к своим губам. – Не кричите. – Затем взгляд Дамиана переместился на лист со стихами, лежавший рядом со мной. – Вы все-таки поняли и расшифровали, – произнес молодой человек. – Самому мне бы не хватило смелости прочесть вам их, а доверять письму не хотелось. Слишком личное.

Рука мужчины отпустила меня, и я порывисто села, не столько испуганно, сколько изумленно глядя на него.

– Это действительно вы? – прошептала я. – Здесь? Дамиан, как вы осмелились?!

Он протянул мне мое домашнее платье, висевшее на спинке кресла, и отвернулся, давая возможность одеться. О, Всевышний, да что же это такое? За эти дни меня уже двое мужчин видели в одной ночной сорочке, почти голой! Какой стыд! Я сердито натянула платье, завязала кушак и скрестила руки на груди.

– Надеюсь, у вас есть веская причина для столь вопиющего поступка, – сурово произнесла я.

– Строгая Ада, – Дамиан склонил голову к плечу и улыбнулся. – Можете меня отшлепать, я не против.

– Господин Литин! – вознегодовала я еще сильней, даже не замечая, что вдруг перестала его стесняться. – Ваш юмор совершенно неуместен.

– А кто сказал, что я шучу? – усмехнулся молодой человек. – Я сказал, что готов принять от вас любое наказание. Но иного выхода у меня не было. К сожалению, я слишком поздно узнал, что вы уже в городе. Визиты в вечернее время не приняты, а мне было необходимо увидеть вас.

Я молчала, исподволь рассматривая ночного визитера. Сейчас на Дамиане не было сюртука – должно быть, он скинул его перед тем, как лезть наверх. Белая рубашка с широкими рукавами распахнулась на груди, галстук сбился, и я невольно покраснела, рассмотрев негустую поросль черных волос. Однако мои щеки не спас от румянца опущенный вниз взгляд, потому что теперь я беззастенчиво разглядывала узкие бедра и стройные ноги, затянутые в черные брюки, заправленные в невысокие сапоги из мягкой кожи. Сердечко вновь ускорило бег, и я ощутила незнакомое мне волнение.

Когда я подняла взгляд снова на лицо господина лейтенанта, он улыбался, широко и даже как-то радостно. Сердито передернув плечами, я поспешила сбежать к окну, чтобы посмотреть, как же Дамиан влез сюда. Ответ нашелся быстро. Он влез по водосточной трубе, а после прошел по узкому карнизу. У меня сразу похолодели пальцы от осознания, что он мог сорваться и разбиться. Я резко обернулась.