Погоня за оружием - [48]

Он прищурился и стал пристально смотреть на запись.

– А знаешь, – неуверенно произнес он через несколько минут, – есть один такой криминальный авторитет – Храмов. Имени, отчества не знаю, да и думаю нет никакого смысла выяснять их.

– Почему? – гадалка закурила и приоткрыла окно машины.

– А какое он может иметь отношение к исчезновению пистолета обыкновенного участкового, пьянствовавшего на обыкновенной даче? Такие люди, как тот Храмов, столь прозаические места не посещают, да и знакомств с рядовыми ментами не водят: смысла нет.

– Ну выгоду, допустим, можно иметь, общаясь с любым милиционером, работающем в уголовном розыске, хорошо ему приплачивая за информацию или что-то еще в этом роде, – предположила Милославская, поэтому имя и отчество того, о ком ты сейчас подумал установить все-таки не помешает.

– Если ты так настаиваешь, я могу позвонить в отдел и спросить у ребят. Этот криминальный авторитет сейчас у всех на слуху. Ну ты помнишь, я тебе рассказывал о конфликте между воинствующими группировками. Так вот, Храмов возглавлял одну из них.

– Да ты что?! – ахнула Яна.

Она отлично понимала, что если подозрения Руденко подтвердятся, их сотрудничество будет иметь гораздо больше смысла. В нем появится мотив не только дружеской поддержки, но и служебной необходимости, поскольку, по словам Семена Семеныча, именно этими группировками весь отдел сейчас и занимался.

Милославская поведала о своих соображениях приятелю, и тот, раскинув мозгами, решил пойти по тому пути, который указывала гадалка.

– Смолянинов, – Три Семерки обратился к лейтенанту, всю дорогу молча крутившему баранку, – притормози у ближайшего таксофона.

– Как скажете, – позевывая, протянул парень.

Через несколько минут шестерка свернула к обочине и притормозила возле обветшалого двухэтажного дома, на углу которого находилась старая будка с телефоном-автоматом.

– Прибыли, шеф, – задорно скомандовал Самойленко.

Три Семерки вышел из машины. Милославская, с трудом сдерживая желание узнать обо всем побыстрее, осталась в машине. Между ней и лейтенантом воцарилось неловкое молчание, и Яна заговорила о погоде, как это часто делается в подобных случаях.

Гадалка через окно наблюдала за Руденко. Он, по-видимому, дождался, когда на звонок ответят, выложил суть своей просьбы и теперь выслушивал то, что ему говорили, и одобрительно кивал головой.

Через пару минут он вернулся, и взволнованная ожиданием Яна накинулась на него с расспросами. Семен Семеныч поведал, что криминальный авторитет и есть тот Храмов Владимир Николаевич, владелец «Опеля». Он – организатор известной преступной группировки, «вор в законе», имеет кличку – Китаец. По имеющимся сведениям, в группе Китайца восемнадцать человек, в том числе три женщины.

Впервые Храмов попал в поле зрения органов давно. Тогда он совершил мелкую кражу. При задержании оказывал активное сопротивление сотрудникам милиции: ругался и даже размахивал ногами. Те, будучи особо умными, такое поведение посчитали ненормальным и решили направить его на прохождение стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

Храмов стал осуществлять новую форму борьбы: обзавелся алиби на часть преступлений, в которых он обвинялся, а сам в это время старательно подготовился к судебно-медицинской экспертизе. Китаец старательно и кропотливо изучал литературу по психиатрии и, как оказалось, не зря. Его признали душевнобольным.

После выписки из психиатрической больницы Храмов состоял под наблюдением у соответствующего врача-специалиста. Повторного осмотра экспертной врачебно-трудовой комиссией не проходил.

Несколькими годами позже Китаец получил вторую группу инвалидности по психическому заболеванию пожизненно. Одновременно вел довольно активный образ жизни: посещал казино, клубы и другие подобные заведения, имел широкий круг знакомых, тратил солидные деньги, источники которых находились под покровом тайны.

Однако, органы оставались бдительными по отношению к этой личности и однажды, во время драки в престижном кафе «Эвридика» задержали Храмова. При обыске при нем были обнаружены поддельные документы: паспорт и водительское удостоверение. По этому факту было возбуждено уголовное дело. Китайца направили на судебно-психиатрическую экспертизу, куда более серьезную, чем первая, пройденная им весьма удачно.

Этой комиссией Храмов был признан психически здоровым. Врачи установили, что, говоря о навязчивой идее преследования, он просто-напросто симулирует. Исход дела был для преступника печальным: его осудили за использование поддельных документов и приговорили к году лишения свободы. Когда срок истек, Китаец был, естественно, освобожден. От обвинения в хулиганстве и драке в общественном месте Храмов смог уйти, используя связи. В период следствия Владимир Николаевич содержался в тюрьме, где и был посвящен в «воры в законе» другими, находившимися там ворами. С этого, собственно, и началась серьезная криминальная карьера Китайца, хотя он и раньше делал деньги незаконными способами. Вооружившись кое-каким опытом, он организовал группировку и пустился на подвиги.

Храмов – одна из влиятельных фигур в большом бизнесе. Его профессиональные интересы весьма широки. По типу характера Владимир Николаевич амбициозный и волевой лидер. Он всегда мог ладить с представителями самых разных кланов. Всегда, но не в последнее время. Впрочем, подробности об этом факте Яне Милославской были уже достаточно хорошо известны из прежних рассказов Руденко.