Погоня за оружием - [44]

– Три Семерки, да это я, Яна! – успокоила взволнованного друга Милославская, крикнув из кухни.

– Фу-у-у! – облегченно вздохнул тот и плюхнулся в ванну, судя по послышавшимся звукам многочисленных брызг, упавших на пол.

Женщины переглянулись и заговорщически захихикали.

– Сейчас кушать будем, – улыбнувшись, сообщила Маргарита Ивановна своей гостье.

В кастрюле на плите что-то кипело, булькало. На сковороде, до половины наполненной маслом, подпрыгивали румяные оладьи. Супруга Руденко заглянула в духовку – очевидно и там что-то готовилось. Милославской, регулярно застававшей подобную картину на кухне этой квартиры, давно стало понятно, почему живот Семена Семеныча с каждым годом все более округлялся.

Вскоре из ванной вышел раскрасневшийся глава семьи, единственным одеянием которого было широкое махровое полотенце.

– Сема! – произнесла с укором Маргарита Ивановна.

– Ну ты же мне халат не дала! – по-детски вытянув губы протянул Руденко.

– Так иди возьми! – женщина помешала большой длинной ложкой в кастрюле.

– Я же не знаю где! – беспомощно пробурчал Три Семерки.

– Разбаловала я тебя! – Маргарита Ивановна погрозила мужу указательным пальцем и пошла в комнату, Руденко шустро засеменил за ней.

Скрипнула дверца шифоньера, после чего послышался поток нравоучений, какое белье надеть, как правильно завязать халат и так далее. Яна в очередной раз подумала, что дома Семен Семеныч был окружен завидной заботой и вниманием.

– Ну что? – появившись на кухне, Руденко посмотрел на Милославскую и, барабаня пальцами по животу, уселся за стол.

– Настраивайся, Сема! – вздохнув, произнесла Яна. – Я пришла нарушить твое спокойствие.

– Ну, елки-палки, аппетит испортила! – сморщившись, протянул Три Семерки.

– Потому что это вопрос жизни и смерти! – серьезно объяснила гадалка.

– Ладно уж, выкладывай, коль пожаловала. Я же тебе никогда не отказывал!

– Руденко, ты настоящий друг! – Милославская привстала, чтобы шутливо пожать приятелю руку.

– О чем это вы тут договариваетесь? – хитро протянула Маргарита Ивановна, которая до этого момента наводила порядок в ванной после пребывания там Семена Семеныча.

– О рабо-о-те, – Руденко вздохнул разочарованно.

Пока Маргарита Ивановна накрывала на стол, Яна решила рассказать другу о сути своей просьбы.

– У тебя знакомые в ГАИ есть? – без заминки спросила она.

– Есть, а что? – заинтересовался Три Семерки.

– По номерным знакам машины нужно определить владельца автомобиля. Это возможно?

– Я-а-на Борисовна, – иронично протянул Руденко, – это же элементарно!

– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнув, произнесла Милославская, – только вся сложность в том, что это нужно сделать сегодня, точнее сейчас.

– Имей совесть, Яна! – Семену Семенычу такое предложение по вкусу явно не пришлось.

– Позже это может стать просто бессмысленным, – настаивала гадалка.

Три Семерки виновато посмотрел на жену и, пожав плечами, произнес:

– Придется согласиться…

– Ради вас, Яночка, – Маргарита Ивановна посмотрела на Милославскую, – всегда пожалуйста. А теперь отставить все разговоры! – женщина сама села, наконец, за стол и дала команду приступать к трапезе.

В тарелках дымился борщ, приготовленный по оригинальному, раздобытому где-то хозяйкой дома рецепту. Маргарита Ивановна была поклонницей традиционных блюд, но готовила их просто исключительно и бесподобно. Семен Семеныч, звучно прихлебывая, страстно уничтожал содержимое тарелки и, даже получив несколько замечаний от жены, не умерил пыла.

Он первым съел борщ и, с довольным видом отставив тарелку в сторону, стал приглядываться к тому, что красовалось на закопченном стареньком противне, заранее вынутом его супругой из духовки. Милославская дивилась такому зверскому аппетиту приятеля, поскольку тарелки, в которые был разлит борщ, являлись довольно вместительными. Однако, судя по тому, с каким рвением он стал отламывать от запеченной в тесте курицы крупный окорочок, места в его желудке было еще достаточно.

Впрочем, эту особенность натуры Руденко Яна подметила уже давно. Маргарита Ивановна часто выезжала из города – то на дачу, то еще куда-нибудь. Перед отправлением она до отказа забивала холодильник, который, благодаря стараниям Семена Семеныча, в ближайшие же два дня был безжалостно опустошен. Три Семерки переходил на полуфабрикаты, начинал чаще наведывать Яну, чтобы та его подкармливала. Однако, она, в отличие от Маргариты Ивановны, редко осмеливалась взять на себя исключительно все обязанности по готовке, так как занятия кулинарией были вообще не в ее вкусе. И тогда в душе избалованного ленивца поневоле рождалась способность к кулинарному творчеству.

Вскоре ко второму блюду приступила и Маргарита Ивановна. Посмотрев на Милославскую, она удивленно воскликнула:

– Яна, а вы что же сидите?

– Нет, нет, спасибо, я уже сыта.

– Чем же вы сыты? – не понимала искренне ошарашенная женщина.

Чтобы успокоить заботливую хозяйку, гадалка ответила:

– Я еще чаю попью, не переживайте.

– С ола-а-а-дьями! – горделиво протянула Маргарита Ивановна.

Волей-неволей Милославской пришлось впихнуть в себя и один пресловутый оладик, после чего она произнесла: