Погоня за оружием - [41]

Третий все время напряженно молчал и смотрел в сторону. Он был хмурый, небритый, осунувшийся, и в отличие от первого весьма худощавый. Неожиданно этот человек сделал резкое движение, даже привстал с сиденья и стал махать рукой, указывая на что-то или кого-то в окно. В этот момент дверь машины приоткрылась. Судя по всему, к ней подошел человек. Его Милославская не видела. Только мимика и жесты четверых пассажиров «Опеля» могли свидетельствовать о происходящем.

Тот, который потягивал пиво, начал разговор первым. Он говорил нервно и зло. Скорее всего, кричал: его голосовые связки необыкновенно напрягались, жилы пульсировали. Сидящие рядом смотрели в это время на незнакомца презрительно. Потом и они начали выкрикивать свои реплики, перебивая друг друга.

Милославская попыталась сосредоточиться еще больше и увидеть, кто же их гость. Но все усилия оказывались тщетными. Ничего не получалось. Она предполагала, что неизвестный оправдывается, причем очень боязливо, потому что уж слишком нагло вели себя эти, хотя и крутые, ребята. Худощавый даже один раз замахнулся на безропотного собеседника, но друзья остановили его.

Тем не менее, вскоре компания, очевидно, пришла к согласию, потому что самый здоровый вытащил из своей визитки пачку денег, отсчитал несколько купюр и протянул их незнакомцу. Какого достоинства купюры – гадалке понять не удалось.

Яна ведать не ведала, что это за люди, и какое они имеют отношение к исчезновению пистолета Щербакова. Эти господа были явно людьми не того круга, к которому принадлежал Андрей. Тем не менее, экстрасенс, задавая вопрос «Джокеру», думала именно о нем, и вообще, какой бы нелепой информация от «Сюрприза» не была, она всегда являлась важной, и рано или поздно, Милославская это понимала.

В голове гадалки царила полная неразбериха. До этого момента все ее подозрения и мысли касались только Сергея Листопадов. Теперь же круг ее соображений существенно расширился. В уравнении появились новые неизвестные. Находясь в полузабытьи, она практически не помнила, что рядом, на скамейке, сидит Шприц. Яна, размышляя, задумчиво протянула:

– Что же это за «Опель-Фронтера»?

Листопадов, который до этого времени, сотрясая руками, громко произносил какую-то фразу, сразу замолчал и уставился на Милославскую. От этого пронзающего, колкого, ядовитого взгляда женщина сразу пришла в себя. Она быстро сориентировалась во внезапно возникшей выгодной для нее ситуации и повторила ранее произнесенную фразу:

– Что же это за «Опель-Фронтера»?

Реакция Листопадова была абсолютно непредсказуемой. Тирада слов, эмоционально окрашенных довольно ярко, начиналась с брани, по смыслу весьма близкой к нецензурной.

– Идите вы к черту! Не знаю я никакого «Опеля»! В жизни его не видел, покупать не собираюсь, знакомые мои таких дорогих машин не имеют и приобретать тоже не собираются. Поэтому прошу оставить меня в покое.

– Успокойтесь, что вы так разошлись? – недоумевала Яна. – В чем дело? И почему вы так себя со мной ведете? Это по меньшей мере неприлично и, вообще, оскорбительно!

– А мне не оскорбительны все эти ваши дурацкие вопросы и язвительные словечки, подозрения, абсолютно необоснованные? Не оскорбительны, я спрашиваю? – повторил Шприц свою реплику. – Мне некогда тут с вами тары-бары разводить, предпочитаю тратить время на дела, имеющие гораздо больше здравого смысла!

Листопадов развернулся и, не попрощавшись, пошел прочь, туда, где за пышными ветвями деревьев мелькали многочисленные машины, спешащие в неизвестном направлении по улице Московской. Шаг его был быстрым, отрывистым, напряженным. Яна смотрела Сергею вслед и пыталась понять, в чем причина столь резкого поведения – является оно свидетельством виновности, или же это обычная реакция на необоснованные обвинения.

Облокотившись на спинку скамейки, Милославская стала размышлять над тем, что явило ей видение. Номер шикарной иномарки мерцал в сознании гадалки. Она достала блокнот и перенесла номер туда, поставив рядом несколько знаков вопроса. Спрашивать, действительно, было о чем. Яна не могла понять, какое отношение имеет этот автомобиль к делу, которое она расследовала. Его пассажиры, тем более, не только не проясняли ситуацию, но и в некоторой степени перечеркивали выводы и предположения, сделанные гадалкой ранее. До этого видения все размышления экстрасенса крутились в основном вокруг тех, кто был в той компании на даче. Теперь же дело в корне изменилось. Господа из таинственного «Опеля» вряд ли при каких бы то ни было условиях стали развлекаться среди людей такого круга, в который входил Щербаков. Вообще, отношения между «крутыми» и «ментами», надо сказать, дружескими назвать никогда было нельзя. Да и с намерениями поживиться оружием такие ребята бесшумно появляться в обществе отдыхающих сотрудников органов не стали бы. Открыли бы пальбу и все такое прочее. Во всяком случае, не заметить их появление практически невозможно.

Конечно, номер автомобиля, таящийся в сознании Милославской, а теперь и в ее блокноте, давал надежду, что пресловутый луч света, освещающий тьму неизвестности, все-таки появится и в какой-то мере прояснит сложившуюся ситуацию. Определить, кто владелец автомобиля, ориентируясь на его номера, можно было воспользовавшись услугами ГАИ. Знакомых там у Яны не было, зато Руденко, работая в уголовном розыске, вполне мог получить доступ к информации такого рода.