Погоня - [36]

Корзин встречается с множеством людей, может быть, кто-то из русских, покажется закройщику подозрительным, будет как-то необычно себя вести или еще что. Гость Корзина, обладал даром художественного слова, поэтому описал пару случаев из жизни афериста, когда тот нагрел многодетную мать, вытянув из нее все сбережения. И еще обманул одного заслуженного старика, который прятал под матрасом слишком много наличных.

Гость сунул в руку листок со своим телефоном. И добавил: если закройщик выведет на того московского гастролера, он получит неплохие премиальные. В обещание премиальных Корзин, конечно, не поверил. Не поверил и рассказу о похождениях афериста, — он не первый день на свете живет и способен отличить правду от выдумки. Но оказать услугу местным крутым ребятам — важное дело.

Корзин спустился вниз, набрал телефонный номер и сказал:

— Тут у меня появился один парень. Он почему-то выдает себя за поляка, хотя русский. Мне это показалось подозрительным. Его можно найти по адресу…

* * *

Владелец «Мустанга» шестьдесят четвертого года куда-то пропал. Решили его не искать, съездили в китайскую забегаловку и наскоро перекусили, а на обратной дороге, выехав на хайвей, попали в пробку, потому что какому-то придурку приспичило именно в это время свести счеты с жизнью, сиганув с моста в реку.

Когда перекрыли дорогу, машина Тухлого оказалась в первом ряду, сидя за рулем, он мог во всех деталях разглядеть мужика лет пятидесяти пяти с седой профессорской бородкой, стоявшего на перилах моста и смотревшего вниз, в мутные воды Миссисипи, похожие на спитый чай. Он был одет в клетчатую рубаху с коротким рукавом и линялые шорты, носил очки в металлической оправе. Лицо раскраснелось, глаза блестели так, будто он накачался наркотиками или здорово выпил. Пегие волосы, свисавшие сосульками, трепал ветер.

— Нам не повезло, — сказал Тухлый. — Этот черт будет стоять на перилах до самого вечера. И не развернешься.

— Хоть бы прыгал скорее, — ответил Сэм. — Я бы этому парню с удовольствием помог. Ну, сделать последний шаг.

— У меня отец болен раком, — вдруг ни с того, ни с сего брякнул Тухлый, хотя еще минуту назад ни с кем не стал бы обсуждать эту тему. — Он скоро умрет. Может быть еще до того, как я вернусь обратно. А я тут… Блин.

— Я слышал про твоего отца, — ответил Сэм. — Но мы люди подневольные.

Вперед, через свободный левый ряд, пропустили «скорую помощь» и три полицейские машины. Самоубийца был возбужден, что-то кричал, но довольно быстро успокоился, позволив полицейским подойти ближе и завязать разговор. Инцидент был исчерпан минут через двадцать. Человек устал спорить и отвечать на тупые вопросы. Полицейские, приблизившись на расстояние нескольких шагов, словно по команде, рванулись вперед. Ухватив мужчину за ноги, стащили вниз, на асфальт. Дальше Тухлый не видел. Набежали врачи и заслонили обзор. Через минуту неудачливого самоубийцу затолкали в «скорую» и увезли.

* * *

Тухлый и Сэм Кроткий вернулись, когда аукцион уже открыли. Они вошли в ангар, где были расставлены ряды пластиковых стульев, а аукционист для разминки поставил на торги портрет Элвиса Пресли работы неизвестного художника пятидесятых годов, служебный документ за подписью покойного шефа ФБР Гувера и бронзовую фигуру Наполеона на лошади с начальной ценой триста баксов. Публика зевала, первые два лота сняли с торгов, на Наполеона нашелся покупатель.

Сэм и Тухлый встали в небольшую очередь на регистрацию, когда вдруг подскочил тот самый менеджер, обещавший навести справки по поводу раритетного «Бюика». Он ухватил Тухлого за локоть и, оттащив в сторону, зашептал в ухо:

— Сэр, вам повезло. Я позвонил в несколько частных клубов. Ну, те, которые объединяют поклонников классических автомобилей. И в одном месте мне сказали, что машина, которая вы ищите, сегодня появилась в открытой продаже. Вот, смотрите. Газета вышла только сегодня.

Менеджер протянул газету, объявление в нижнем правом углу было обведено красным фломастером. Тухлый прочитал текст: «Двухдверный «Бюик Роадмастер» пятьдесят первого года выпуска, цвет светло бежевый. Восьмицилиндровый двигатель, гидромеханическая трансмиссия, твердый верх. Отличное состояние, почти новый, пробег двадцать восемь тысяч миль, кожаный салон. Два владельца. Девяносто восемь тысяч долларов. Обращаться к Джейсону Маркусу». И телефон.

Кажется, сердце забилось чаще. В эту секунду Тухлый испытал что-то похожее на охотничий азарт, когда стрелок видит дичь и готов срезать ее одним выстрелом. При этом точно знает, что не промахнется.

Он открыл портсигар, заменявший ему бумажник, вытащил из него и вложил в ладонь менеджера две сотенных бумажки. И предупредил: дело с «Бюиком» надо держать в секрете. Менеджер не рассчитывал на щедрое вознаграждение, и не понял, что именно надо держать в секрете, но кивнул головой. Этот покупатель произвел на него странное впечатление. Он носил летний костюм «Брукс Базерс», а на запястье левой руки блестел «Таймекс». Как-то не вязался этот дорогой костюм и щедрые чаевые с копеечными часиками.

Тухлый вышел из ангара на воздух, набрал номер. Трубку сняли после второго гудка. Понятно сразу, что голос принадлежал немолодому человеку, хозяин «Бюика» говорил приятным густым баритоном.