Погоня - [30]

В общении с людьми надо по мере возможности избегать дат и цифр. Чаще вставлять в разговор фразы «по мнению эксперта», «есть предположение», «я не специалист в области китайского рисунка, я специализируюсь на японской культуре». Или, если изделие японское, надо говорить: «я не специалист по Японии, моя тема Китай».

Не надо держать клиента за дурака. Если спросят, имеет ли изделие какие-то дефекты, отвечай «да». Иначе покупатель заподозрит неладное: как такой древний артефакт и совсем без изъянов, — это невероятно. Сообщив о дефекте, надо тут же оговориться: этот недостаток на первый взгляд даже незаметен. Пара царапин, небольшой скол на внутренней поверхности или у днища. Или немного стертая эмаль, облупившаяся краска или позолота. С такими дефектами продукт выглядит благородно и романтично. На нем лежит печать минувших эпох, дыхание времени…

На словах Дик добавил, что лавка расположена так, что в ней бывает много русских и арабов. Для арабов все служащие — американцы. Кто-то из русских посетителей, овладевших английским, может спросить Радченко, откуда он приехал. Никогда не надо признаваться, что он русский. Иначе можно весь бизнес угробить. На вопросы надо отвечать уклончиво, мол, в Америку прибыл вместе с родителями из Польши, когда был еще школьником (возраст не уточнять). Полякам русские доверяют больше, чем своим соотечественникам. Одеваться следует просто и не очень дорого.

— Иди за мной, — Дик встал, поманил Радченко пальцем. Провел через коридор в отдельное помещение, открыл еще одну дверь и подтолкнул Радченко в спину.

Дима переступил порог, сделал три шага вперед, остановился. Тут загорелся свет, и Радченко зажмурился. Он стоял посередине ванной комнаты, потолок и стены которой были облицованы золотыми панелями. Посреди этого великолепия на черном мраморном полу стоял массивный золотой унитаз, справа золотой рукомойник и ванна джакузи в форме морской раковины.

— Наша гордость, — сказал Дик. — Демонстрационная комната. Это обычный керамический унитаз мы превратили в золотой. Тоже самое с ванной и раковиной. Наш работник, кстати, русский, зовут его дядя Жора, при помощи образивного камня снимает покрытие керамического унитаза. Затем грунтует его. Это делают, чтобы золотая краска легла ровно и не отскакивала от поверхности, если кому-то захочется поковырять ее ногтем.

— Обычная краска?

— Не совсем обычная, с повышенным содержанием скипидара, — ответил Дик. — И еще нескольких компонентов. Они делают краску блестящей, будто настоящее золото. Краску напыляют трижды. Это создает эффект глубины.

Радченко присел на корточки и провел рукой по унитазу. Поверхность была не совсем ровная, с едва ощутимыми бугорками. Впечатление такое, будто унитаз вправду отлит из золота.

— В бумагах которые я тебе дал, подробная инструкция, как разговаривать с покупателями унитазов и раковин, — сказал Дик. — Есть все возможные вопросы и ответы на них. Люди, конечно же, знают, что покупают они керамические унитазы. Но не знают, что покрыты они обычной краской, а не слоем золота. Ты скажешь: обман. Я отвечу: люди сами не хотят знать правды. Их легко обманывать, потому что они хотят быть обманутыми. Они верят, что по дешевке берут дорогую вещь. Зачем же разрушать иллюзию?

— Но… Все это незаконно.

— Если хочешь заработать законным способом, иди мыть тарелки, — сказал Дик. — Я знаю одну забегаловку, там нужен мойщик посуды. Могу замолвить словечко.

— Если со мной захотят познакомится полицейские? Или местные гангстеры?

— Это исключено.

— И все-таки?

— И все-таки — это исключено. Попробуй сесть.

Радченко опустился на унитаз, верхний свет стал меркнуть и погас. Заиграла классическая музыка, кажется, пятая симфония Шостаковича. На задней стене открылся глазок. Оттуда выскочил луч проектора, на золотых стенах закружились кленовые листья, большие и маленькие. Затем пошел золотой снег, сменившийся золотым ливнем.

Дик выключил музыку и врубил верхний свет.

— Как ощущение?

— Потрясающее.

— Точно такая же ванная комната есть в «Лавке древностей». Ты предложишь клиенту немного посидеть на унитазе. Запустишь музыку и прочие эффекты. Бумажник покупателя сам собой расстегнется. И на свет божий появятся наличные.

Глава одиннадцатая

В восемь утра Радченко приехал в «Лавку древности». Он повесил на дверь табличку «открыто» включил световую рекламу. Бросил пиджак на спинку стула, закатал рукава белой сорочки, поправил узел галстука. Глянул на себя в большое тусклое зеркало в деревянной раме, испещренной вязью арабских букв, и остался доволен. Как говорил Дик: мужчина не должен быть похож на музейный раритет, даже если работает в лавке древности. Надо быть стильным парнем.

Посетителей было немного, но народ все-таки шел. Когда над входной дверью звякал колокольчик, Радченко вставал с кресла, выходил в торговый зал, чтобы улыбаться посетителям.

Супружеская пара из восточной Европы долго разглядывала выставленные на стеллажах горшки, урны с иероглифами и блеклыми рисунками древних воинов, вооруженных мечами и луками. Радченко перебросившись с посетителями несколькими фразами, убедился, что молодой человек и женщина средних лет, то ли его подруга, то ли мать, неплохо знают английский. Женщина показала пальцем на верхнюю полку, где стояла пара горшков с одинаковым рисунком: на зеленом в черную клеточку поле сидела красная стрекоза. Он спросил цену и, услышав ответ, сделался грустным. Женщина дернула своего спутника за рукав куртки и спросила, это древние горшки или современные.