Погонщица единорогов - [19]

– Ничего страшного, – лизнул я царапину. – До свадьбы заживёт.

– А кто говорил: никогда больше? – рассмеялась жена и полезла в аптечку. – Сиди спокойно, раненое создание. Будем тебя лечить.

Меня густо намазали зелёнкой и стали лепить пластырь. Пока чёртова штуковина упорно отказывалась оставаться на коже, кровь сама перестала идти. Я же смотрел на Ксюху, которая, высунув язык, колдовала над царапиной, и пытался разглядеть в ней тот свет, что излучала её двойник из сна. Да, у этой и кожа смотрелась похуже, и морщин было больше, но что-то…

– Кофе готов, – сказал я и принялся разливать его по чашкам. – Спасибо. Теперь я спасён от неминуемой гибели. Держи.

– Блинчиков хочешь? – неожиданно спросила Оксанка, глядя на меня так хитро, точно задумала некий прикол. – С мясом?

– Хочу, – признался я. – Как раз и сметана осталась.

Меня немедленно выгнали из кухни, и я отправился было в спальню, к ноуту, но остановился, прислушиваясь. Супруга звонила кому-то по телефону и торопливо неразборчиво говорила. Мысль о том, что она может общаться не только с подругами, но и с неким близким другом, уже приходила мне в голову, но лишь сейчас я серьёзно об этом задумался. Повода для ревности я, в общем-то, не получал: жена приходила и уходила вовремя, никогда не задерживалась без веской причины. В гости ни к кому, кроме сестры, не ходила. Однако же, как говорил Костя, мой товарищ, тот, кто поставит себе цель, достигнет её, невзирая ни на что.

И если прежде мне было, в сущности, всё равно, ведь жена давно воспринималась чуть ли не сожительницей-домохозяйкой, то сейчас я ощутил болезненный укол. Неужели и во сне и наяву мою женщину танцует кто-то другой? Мелькнула мысль подойти и подслушать разговор. С трудом сдержавшись, я сел за ноут и принялся рыскать по новостям.

Позвонил Серёга, кум, и предложил попить пивка. Ему кто-то привёз из Таганрога шикарнейшую тарань, которая настоятельно требовала утопить её в трёх-четырёх литрах пенного. Заманчивое предложение. Я даже ощутил на языке вкус солёной рыбки и уколы пузырьков. Пришлось натурально ломать желание о колено и говорить куму, чтобы тот придержал тарань до лучших времён или употребил с кем-то ещё.

Сергей остался в недоумении и, кажется, немного обиделся.

В танчики я играть не стал, а вместо этого начал искать информацию о всякой ерунде. О единорогах, происхождении легенд, реальных прототипах и мифологии. Хм, а они действительно должны подпускать к себе лишь девственниц. Потом очень долго читал и смотрел на холодное оружие и искал видеокурсы по использованию мечей. Попадалось что-то полезное, что-то странное и такое, от чего хотелось ржать в полный голос. Особенно запомнился жирный школьник в картонном шлеме, выкрашенном серебрянкой. Он размахивал деревянной хернёй, которую почему-то упорно называл российской катаной.

Закончил просмотр видео с серьёзным седым дядькой со шрамом на лбу. Тот сказал, что учиться бою следует не меньше пяти лет, и я понял, что мне ничего не светит. Да и о чём я думал? О третьей серии? Ха! Таких снов не бывает.

Потом я всё же попытался найти хоть что-то об Отмеченных Печатью или просто Меченых. Когда дело дошло до каких-то российских боевиков, я сообразил, что дело – швах. К тем, что во сне, всё это не имело никакого отношения.

В это время запах жареных блинчиков усилился и уплотнился до такой степени, что я начал натурально видеть призраки этих самых блинчиков. Поэтому отправился на кухню. Супруга как раз укладывала на сковородку ровные ряды начинённых фаршем поросят и готовилась их обжаривать.

– Ещё немного, – сказала Ксюха не оборачиваясь. – Нарублю салатик, и можно садиться есть.

– Пошли прогуляемся, – сказал я. – А уже потом поедим.

Сковородка выпала из рук Оксаны и едва не улетела на пол.

– Куда?!

Я успел схватить за ручку и поставил шаловливый предмет на огонь. Жена повернулась и вновь уставилась на меня так, словно собиралась увидеть все мои тайные помыслы, написанные на лбу. Не смогла, поэтому отступила и провела ладонью по лицу.

– Миша, ты не заболел? – почти жалобно спросила Оксана. – Ты сегодня целый день сам не свой.

– Подменили, – тут же подтвердил я и взял жену за руку, белую от муки. – Пошли.

Тут же началась обычная песня: «не накрашенная, неготовая, нечего надеть». Пришлось напоминать о новой одежде. Сама же говорила, дескать, новые вещи на важные мероприятия сразу надевать нельзя, а требуется сначала просто пройтись. Убедил. Да и покраска «фасада» не заняла так много времени, как обычно. Правда, едва не сгорели блинчики, под которыми забыли выключить огонь. Спасли.

Мы прогулялись по парку, что по соседству; среди медленно едущих колясок, лавочек с парочками молодых и группками старых, между важно ковыляющих малышей и их мамаш, непрерывно тарахтящих по телефону.

Потом зашли в летнее кафе, и Оксана съела мороженое, а я выпил чашку кофе. Разговаривали мы мало, однако к концу прогулки жену прорвало, и она начала болтать, что с ней случалось не очень часто. Рассказала, как Ира, та, толстая, бросила своего очередного, а Зинка, наоборот, сошлась с первым, хоть её и убеждали так не поступать. Колька-подсобник, завалил коробки, вывихнул лодыжку, поэтому теперь всем приходится самим таскать материалы на свой этаж.