Погоди, я пойму - [5]

- Ладно,- жалобно промолвила она, приваливаясь к дверце,- везите хоть куда-нибудь.

Саманта решила, что ни за что не будет спать, но глаза ее сами собой закрылись. Она лишь смутно ощущала резкие повороты машины на изгибах дороги. Ей показалось, что прошло всего несколько минут, но на самом деле путь занял не меньше часа, прежде чем "додж" свернул на боковую дорогу, идущую круто вверх.

Саманта полностью очнулась только тогда, когда Юджин остановил машину под сенью величественных сосен и пихт. Девушка попыталась было собраться с мыслями, но этому помешало возникшее вдруг чувство панического ужаса: ведь она находилась одна с мужчиной, известным своим легкомысленным отношением к женщинам, да еще в этом забытом Богом, утопающем в снегу месте, к тому же темной безмолвной ночью.

На этот раз, когда Юджин поднял ее на руки, она не издала ни единого звука, начиная уже привыкать к своему беспомощному положению. Она не видела, куда он ее несет, но, судя по всему, путь пролегал по лестнице вверх хижина располагалась на склоне горы.

Дверь распахнулась от очередного удара ботинком, и Саманта почувствовала, как через какое-то время в кромешной тьме ее опустили на нечто, напоминающее кровать. Потом она услышала шаги по комнате, и неожиданно зажглась керосиновая лампа. В неровном желтом свете Саманта огляделась вокруг. Кровать была только одна. Через раскрытую дверь она разглядела маленькую ванную.

И вот теперь в наступившей тишине до нее по-настоящему дошло, что их здесь только двое - он и она. И по спине, противно перебирая ледяными лапками, словно поползли крохотные муравьи.

Вслух же Саманта заметила, стараясь придать голосу уверенность, которой на самом деле не испытывала:

- У вас здесь очень славно.

- По вашим газетным меркам - убогое местечко,- отозвался Юджин с усмешкой.- Но не лишено определенных удобств, необходимых в моем положении.

Сенатор кивнул на телефонный аппарат, мирно соседствующий с допотопной лампой, И начал не торопясь расстегивать фланелевую рубашку, обнажая курчавые волосы на груди.

- Но мы же не можем провести ночь вдвоем в этой хижине! - воскликнула встревоженная Саманта, не в силах отвести взгляда от его сильных длинных пальцев.

Он снова усмехнулся.

- Как мне кажется, я предоставил вам право выбирать.

Девушка лежала на широкой кровати, не смея шевельнуться, и дело было отнюдь не в травме. Ее буквально пригвоздил к месту пронзительный взгляд ярко-голубых глаз. Мужчина подошел вплотную и принялся откровенно оценивающе разглядывать ее беспомощную фигурку.

- Вы только подумайте, - сказал он с демонической улыбкой, - как вам повезло: всего два-три дня в моем обществе и моя подноготная будет у вас как на ладони. Вы станете репортером года. Сколько журналистов, а тем более журналисток, мечтали бы оказаться на вашем месте! - Его темные от загара пальцы коснулись ее головы, и он убрал прядь волос, упавшую ей на лицо. Естественно, вы узнаете гораздо больше, чем рассчитывали.

Саманта отстранила его руку и в упор посмотрела ему в глаза.

- Я не желаю знать о вас абсолютно ничего, сенатор Фрейзерс! - Голос прозвучал неожиданно твердо даже для нее самой.

Юджин опустил руку и, по-прежнему с любопытством рассматривая ее, спокойно спросил:

- А вы уверены в этом?

Он закончил расстегивать рубашку и о ужас!- перешел к джинсам. Саманта прикрыла глаза. А что ей оставалось делать! Веет о час назад такое ей и в голову не могло прийти. Но сейчас перед ней стоял сенатор Юджин Фрейзерс, снимающий брюки.

Сквозь закрытые веки Саманта уловила, что свет убавился, и она снова открыла глаза: оказывается, это Юджин прикрутил лампу. Сердце у нее, несмотря на действие лекарств, едва не выскочило из груди от злости. А где же сам он? Куда подевался! Даже в своих тяжелых башмаках он передвигался неслышно, словно крадущийся кот.

Неожиданно Фрейзерс появился возле нее, и матрац прогнулся под его тяжестью. Саманта напряглась всем телом, почувствовав, что он начал расшнуровывать на ней кроссовки.

- Не люблю, когда кто-либо валяется на моей кровати в обуви,- объяснил он, вставая.

Девушке послышалась в его голосе дружелюбная интонация, но она не была в этом уверена. В конце концов, разве можно ему доверять? Она решила, что не уснет, несмотря ни на что, но веки ее опять сами собой сомкнулись, и она погрузилась в глубокий, усиленный действием лекарства сон.

Среди ночи Саманта проснулась от того, что ей приснилось, будто чья-то рука трогает ее за плечо. Глаза у нее широко раскрылись. Темное лицо Юджина Фрейзерса склонилось над ней. Значит, это не дурной сон- авария, сломанная ключица и она совсем одна вместе с этим презирающим ее мужчиной.

- Что вам нужно от меня? - сдавленным голосом спросила она.

- Сейчас... О, это может подождать. Вот, возьмите,- Саманта почувствовала, как что-то маленькое и круглое скользнуло ей в рот. - Я только хочу, чтобы вы приняли лекарство. - Он улыбаясь поднес ей к губам стакан с водой. - Насилие над больной женщиной не входит в мои понятия о ночных радостях. Но, возможно, позже...

Саманта могла бы поверить в то, что он шутит, если бы не знала о его репутации заядлого бабника - "греховодника", как называла подобных мужчин ее бабушка... "Сейчас таких уже почти не осталось, - с сожалением вздыхая, любила повторять бабуля.- Вы, нынешние феминистки, - так вас, кажется, кличут? - уже всех мужиков небось успели сделать кастратами". "Бабушка"! восклицала при этом мать Саманты, делая вид, что шокирована откровенностью старушки.