Погода массового поражения - [9]
«что-что?» я и правда ведусь, вот дура-то, вырываю у нее из рук тетрадь и, естественно, читаю там нечто еще более ужасное: «однако имей в виду, что сочинение должно быть носителем рационально направленной коммуникации, этой цели ты, в общем, не добиваешься».
почему штефани это кажется смешным, а я могла бы просто взорваться от такой интонации?
«да ну улыбнись ты наконец, клаша», толкает она меня в бок. так вот мы с ней. я хохочу, как резаный хрюндель, и называю его штеффи. штеффи-хрюша-хохотуша, так поди и приживется.
«кроме того, это сейчас модно, ты должна идти в ногу со временем».
«что?» говорю я и ни одним движением даже не выдаю, что слышала зовущего на урок гонга, курс истории у поля, пусть сами слушают, еще несколько месяцев, и я могу забыть, что вообще когда-то была история, штеф-фи-хрюша-хохотуша продолжает балаболить, как ни в чем не бывало: «что они на нас западают, преподы. то есть я, конечно, соображаю, что никто не мечтает о том, чтобы венцель…»
я просто поднимаю руку, хватит, и она перестает живописать. представление о том, что исследователь и основатель теории рационально направленной коммуникации обладает, скажем так, сексуальностью, — идет, как сказал бы Константин, вразрез с программой партии.
«но вот герман, например», она закатывает глаза и облизывает мазут, «он от меня тащится, а мне все время приходится сдерживаться».
я смеюсь, немного резко, и говорю потом: «мечтать не вредно».
«вредно не мечтать», подтверждает она, надувает губки а-ля синэ-франсэ и говорит: «да знаю, наш божественный англичанин — христианин, он бы никогда».
«кроме того у него есть подружка», поучаю я ее и ужасно горжусь собой от того, сколько всего знаю о германе, «соцтетка из католической службы помощи девушкам».
«лучше бы сам о девочках пекся, этот герман», злословит штефани и бросает окурок в раковину, подмигивает мне, зовя за собой: «пойдем, в кафе, сегодня тут больше ловить нечего», она права, как обычно.
«господи исусе, неужели обязательно за столом?» так мама говорит редко, этаким категорическим тоном гувернантки, она явно не в духе, папа опускает книгу, и слабенький разряд тока, как ужас, пронизывает меня, потому что корешок почти весь съехал в соус и ему плохо станет, если
вместо этого он говорит, не поднимая глаз, с большим куском говядины во рту: «уоммэ ввомнимм…» «что-что?», теперь мама кажется скорее веселой, чем уязвленной, так вот быстро у нас снимается напряжение. я с полным спокойствием хлебаю суп; будто меня и нету.
«мне вот», говорит он, демонстративно проглотив кусок мяса, «интересно, как можно ждать, чтобы я всю эту чушь», он тычет грязной вилкой в книгу, «прочел до выходных только потому, что в больших газетах ее уже прочли, он же должен представлять себе», отец имеет в виду своего начальника, «чего можно ожидать от единственного музыкального редактора, который почти все сам рецензирует, это же просто издевательство какое-то, а теперь еще и биографии дирижеров…»
вероятно, он хотел ввернуть что-то покрепче и, по-моему, обложался.
как же все это убого, надо сматываться.
«завтра вечером я у Константина, приготовлю ему что-нибудь», говорю я, чтобы хоть как-то поставить их в известность, и папа тут же шамкает: «вот ему благодать-то, а то бы он одно дерьмо из заморозки хавал на своей вилле», мама сразу начинает выступать из-за слова «дерьмо»: «михаэль! ну прошу тебя!» он подергивает губой, с пренебрежением и говорит: «а разве не так. если б она к нему не ходила, он бы уже давно одичал».
«он твой отец», ну что с ней сегодня такое, она говорит так, будто у нас тут рождество, звучит, как «побойтесь бога»: охрана семьи, приличия и обычая.
«в таком случае он мог бы и о матери моей позаботиться, раз уж он мне отец, а не вышвыривать ее и потом даже не обращать внимания на то… что она умерла», о чем тут вообще речь? вероятно, они опять подсчитали и установили, что им из этой квартиры еще долго не выбраться, мол, типа собственный дом нужен, в то время как Константин в одиночестве и достатке торчит на своей вилле — то есть в простом тихом домике на горе — и, бедняжка, загибается, я ничего не говорю, я беру хлеб, ну так вот: «видишь ли, у больших газет настоящие редакции, с большим штатом, к тому же еще и внештатные сотрудники есть, не понимаю, о чем он думает», «но у них не намного больше времени», звучит как возражение, а на самом деле вполне себе акт примирения, потому что тем самым она остается в его любимой теме, «им же, в отличие от тебя, приходится нести на себе бремя общественной жизни: много звонить, трепаться, появляться на приемах, поддерживать знакомства, расспрашивать посетителей, заполнять анкеты, следить за музыкальным рынком, редактировать чужие интервью, сидеть в жюри, отвечать на вопросы, устраивать конференции, контролировать хит-парады совместно со звукозаписывающими студиями и телевидением, писать предисловия, издавать антологии».
господи исусе, это еще вдруг откуда, этот приступ красноречия?
он лукаво ей подмигивает, охренеть можно, и поздравляет: «всё-то ты знаешь».
«я только хотела сказать», до чего она еще собирается опуститься, мне аж дурно, «у них, вероятно, еще меньше времени на чтение, чем у тебя».
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.