Погода интересует всех - [47]
Оказалось, что это не так уж трудно. Надо было лишь внимательно следить за небом. Ведь уже давно было известно, что движение облаков, цвет неба, поведение животных и растений как-то указывают на изменение погоды. Для людей средневековья сильные укусы мух и всплески рыб на реке или в озере были верным признаком ненастья.
Можно ли и сейчас найти в примерах зерна истины?
«Когда небо похоже на клочковатую шерсть, то хорошая погода сменится плохой». До известной степени эта примета справедлива и в настоящее время, ибо волнистые облака, действительно напоминающие клочки шерсти, часто предшествуют вторжениям в Европу влажного воздуха с Атлантического океана и приближению зон осадков. Но почему именно в «12 святых ночей» (т. е. с 25 декабря по 6 января) должны проявить себя силы, которые определят погоду на целый месяц вперед? Чрезвычайно широкое распространение получили и некоторые ошибочные представления о взаимодействии между погодой и живой природой, о мнимых целебных действиях дождя и росы и др. Так, например, непонятно, как может роса уничтожить веснушки на лице?
Церковь была уже не безразлична к возникновению народных примет погоды. Она даже пропагандировала их. Оказалось удобным выступить в поддержку представления о том, будто существуют определенные дни, погода которых якобы характеризует погоду некоторых следующих за ними отрезков времени. Вспомним хотя бы о датах 2 февраля и 27 июня. Поскольку каждый день года был назван именем того или иного святого, то такие дни использовались церковью, чтобы напомнить народу об этих святых и о соответствующих местах из священного писания. Так, например, утверждалось, что в дарьин день (15 февраля) выпадает снег, а в день Агафьи (6 февраля) вода бежит с гор.
В большинстве случаев совершенно неизвестно, в какой местности возникла та или иная примета погоды. Точно так, как в наши дни прогноз погоды, составленный для Западной Европы, не представляет никакой ценности, например, для Арктики, так и некоторые народные приметы погоды, имеющие реальный смысл там, где они появились, становятся бессмысленными в других районах. Взаимосвязи между атмосферными явлениями и жизнедеятельностью человека и животных тоже не настолько однозначны, чтобы по ним можно было уверенно делать заключения о будущей погоде.
До наших дней у некоторых народов сохранилась вера в столетний календарь погоды. Возникновение его, по-видимому, связано с монастырем Лангхейм, находившимся в епископстве Бамберг. Монахи этого монастыря умели ценить земные блага и множить свои богатства. Им принадлежали в этом районе самые плодородные земли и наиболее богатые рыбой пруды. И лишь погоду, от которой зависели животноводство и земледелие, они не умели предсказывать. Настоятель монастыря Мориц Кнауэр (1613–1664 гг.) начал вести наблюдения над окружающей природой. В течение семи лет он делал записи о погоде, урожае, эпидемиях и других событиях, казавшихся ему важными. Семилетний период он выбрал, так как считалось, будто погоду целого года обусловливает какая-либо из семи известных в то время планет солнечной системы (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн, а также Солнце и Луна, которые тоже относили к числу планет, ибо они вращались (!) вокруг Земли). На основании этих наблюдений он составил и издал «Всеобщий домашний календарь».
В конце XVII в. один из списков этого календаря попал в руки врача Кристофа Гельвина из Эрфурта. Гельвиг переработал его и, не ссылаясь на автора, распространил в виде «Столетнего календаря», якобы действительного на период с 1701 по 1800 год. При этом записи наблюдений Кнауэра Гельвиг превратил в прогноз. Кроме того, поскольку 1700 г. был високосным, то данные о погоде Гельвиг просто-напросто сдвинул на один день вперед. Явления же погоды, которые Кнауэр наблюдал в год Юпитера, были Гельвигом приписаны году Солнца, и наоборот.
«Столетний календарь» только в Германии выдержал до 200 изданий, был переведен на индийский и японский языки. Пользоваться этим календарем было чрезвычайно просто: надо только установить, какая из планет «управляет» данным годом, а затем прочитать о событиях, предстоящих в этом году. Так, например, о погоде в октябре в год Юпитера можно узнать, что: «с 1 по 14-е — дождливо и довольно прохладно, в ночь на 15-е — снег, с 15 по 21-е — дождливо и ветрено, а затем до конца месяца — хорошая и довольно теплая погода». Ну, а о болезнях? «… Боли в позвоночнике, волдыри по всему телу и другие болезни, связанные с нарывами и гноем». Следовательно, остается только проверить оправдываемость таких «прогнозов», а также постараться, по возможности, подготовиться к предстоящим болезням.
Представление о том, будто каждая планета управляет режимом отдельного года, безусловно, лишено всякого смысла. Если бы характер погоды действительно повторялся через каждые семь лет, то как можно было бы объяснить, например, сильную засуху в 1947 г. или наводнение в 1954 г. в центральных районах ГДР?
«Всеобщий домашний календарь» Кнауэра, несомненно, является для нас интересным историческим документом и памятником культуры той эпохи, но никакого научного значения он не имеет.
О друзьях наших — деревьях и лесах — рассказывает автор в этой книге. Вместе с ним читатель поплывет на лодке по Днепру и увидит дуб Тараса Шевченко, познакомится со степными лесами Украины и побывает в лесах Подмосковья, окажется под зеленым сводом вековечной тайги и узнает жизнь городских парков, пересечет Белое море и даже попадет в лесной пожар. Путешествуя с автором, читатель побывает у лесорубов и на плотах проплывет всю Мезень. А там, где упал когда-то Тунгусский метеорит, подивится чуду, над разгадкой которого ученые до сих пор ломают головы.
Ни один другой великий человек в истории не был так труден для понимания, как Исаак Ньютон, тридцать лет проживший ученым-отшельником в Кембридже, а затем ставший знаменитым публичным деятелем. Однако Майклу Уайту, биографу Ньютона, удалось его «разговорить»: Уайт разъясняет идеи ученого и воссоздает его портрет так убедительно, как если бы тот действительно рассказал ему о себе в доверительной беседе. С предисловием популярного американского писателя Билла Брайсона, автора «Краткой истории почти всего на свете» и других бестселлеров.* * * «У Ньютона был нелегкий характер, он был часто неприятен и недружелюбен в общении и поэтому имел очень мало друзей.
Разговор о том, что в нашем питании что-то не так, – очень деликатная тема. Никто не хочет, чтобы его осуждали за выбор еды, именно поэтому не имеют успеха многие инициативы, связанные со здоровым питанием. Сегодня питание оказывает влияние на болезни и смертность гораздо сильнее, чем курение и алкоголь. Часто мы едим нездоровую еду в спешке и с трудом понимаем, как питаться правильно, что следует ограничить, а чего нужно потреблять больше. Стремление к идеальному питанию, поиск чудо-ингредиента, экстремальные диеты – за всем этим мы забываем о простой и хорошей еде.
Как коммунистическая и религиозная идеологии относятся к войне и советскому воинскому долгу? В чем вред религиозных предрассудков и суеверий для формирования морально-боевых качеств советских воинов? Почему воинский долг в нашей стране — это обязанность каждого советского человека защищать свой народ и его социалистические завоевания от империалистической агрессии? Почему у советских людей этот воинский долг становится их внутренней нравственной обязанностью, моральным побуждением к самоотверженной борьбе против врагов социалистической Родины? Автор убедительно отвечает на эти вопросы, использует интересный документальный материал.
Способны ли мы, живя в эпоху глобального потепления и глобализации, политических и экономических кризисов, представить, какое будущее нас ждет уже очень скоро? Майя Гёпель, доктор экономических наук и общественный деятель, в своей книге касается болевых точек человеческой цивилизации начала XXI века – массового вымирания, сверхпотребления, пропасти между богатыми и бедными, последствий прогресса в науке и технике. Она объясняет правила, по которым развивается современная экономическая теория от Адама Смита до Тома Пикетти и рассказывает, как мы можем избежать катастрофы и изменить мир в лучшую сторону, чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить за наши ошибки слишком высокую цену.
Последняя египетская царица Клеопатра считается одной из самых прекрасных, порочных и загадочных женщин в мировой истории. Её противоречивый образ, документальные свидетельства о котором скудны и недостоверны, многие века будоражит умы учёных и людей творчества. Коварная обольстительница и интриганка, с лёгкостью соблазнявшая римских императоров и военачальников, безумная мегера, ради развлечения обрекавшая рабов на пытки и смерть, мудрая и справедливая правительница, заботившаяся о благе своих подданных, благородная гордячка, которая предпочла смерть позору, — кем же она была на самом деле? Специалист по истории мировой культуры Люси Хьюз-Хэллетт предпринимает глубокое историческое и культурологическое исследование вопроса, не только раскрывая подлинный облик знаменитой египетской царицы, но и наглядно демонстрируя, как её образ менялся в сознании человечества с течением времени, изменением представлений о женской красоте и появлением новых видов искусства.