Погнутая сабля - [23]

— Ого, — сказала Белла.

— Ну вот, дорогая мисс Полдарк, вчера вечером я пришел в свою квартиру уже очень поздно, и там было заперто, так что Чарли Крэнфилд предложил: «Давай с нами, Кристофер». И я пошел к ним и переночевал на диванчике перед горящим камином. Рано утром раздался стук в дверь. И кто это мог быть, если не наш стрелок и его друзья, жаждущие дуэли? Из спальни появился Чарли Крэнфилд в одних спадающих панталонах и дырявом ночном колпаке. Видите ли, он так заботится о том, чтобы колпак был сухим, что несколько раз его подпалил. А за ним вышел и капитан Мерриман из Лестерширского полка, завернутый в огромное одеяло, а под ним одни армейские панталоны, а потом и еще один, позабыл его имя, потирая глаза и насвистывая через щель в зубах, которую он просверлил специально, чтобы имитировать кучеров. И ни один из трех не понял ни слова из того, что говорят стрелок и его секунданты!

— Ого, — сказала Белла, хлопнув в ладоши.

— В общем, можете себе представить, как я пригодился в качестве переводчика, поскольку я единственный в комнате владел обоими языками, хотя и не особенно хорошо. Но мне удалось донести до Чарли Крэнфилда, что месье Стрелок предоставляет выбор оружия ему. Чарли уже и позабыл о ссоре и нанесенном им оскорблении, но был рад поучаствовать в драке, так что он выбрал огнестрельное оружие. Он-то считал, дорогая, милая мисс Полдарк, что это означает пистолеты, но это означало ружья, то есть, с двадцати шагов уж точно отправит в царствие небесное того, кто зазевается спустить курок. Наши французские друзья немного опешили, но, похоже, уже готовы были согласиться, когда Мерриман, стоящий спиной к камину, по-прежнему жарко горящему, убрал руки с ремня, и его панталоны свалились до щиколоток!

— Ого, — хихикнула Белла.

— Именно так всё и было! При виде такого устрашающего зрелища все расхохотались, даже французы, и тут же позабыли всё остальное, и в результате мы вместе распили бутылку вина, по счастливой случайности оставшуюся с вечера! И такое случается в Париже сплошь и рядом! Позвольте принести вам еще одну порцию мороженого.

***

— Мадам, — сказал Жан-Ламбер Тальен, — я был в вашей стране в 1801 году, пленником, но обращались со мной почтительно. Я возвращался из Египта, где издавал официальную газету, и мое судно захватил британский крейсер и привез меня в Англию.

— Я рада, что с вами хорошо обращались, — сказала Демельза.

— И это действительно так. Разумеется, я не был военнопленным, как вы понимаете. Но как с бывшим президентом Конвента, мистер Чарльз Джеймс Фокс [6] и люди его круга обращались со мной со всем почетом.

Несмотря на отсутствующий глаз, он не был лишен привлекательности. Но всё же привлекательности какого-то неприятного свойства. Единственный карий глаз сверкал. Длинный красный нос выдавал в нем человека презрительного и разборчивого. У него была раздвоенная и чувственная нижняя губа. И он явно не чурался охоты на дам, несмотря на возраст — около пятидесяти. Пахло от него лавандой.

— Как я понимаю, вы в Париже с мужем, мадам. Он сегодня здесь?

— Да, в другом зале. Капитан... то есть сэр Росс Полдарк.

— Леди Полдарк. Похоже на французскую фамилию. Вы частично французы?

— Нет, корнуольцы.

— А, Корнуай. Никогда там не был. Он похож на нашу Бретань, верно? Бретань я знаю очень хорошо. И надолго вы в Париже?

— На несколько недель.

— Вы здесь на отдыхе?

— Э-э-э... Да. Я никогда прежде здесь не была. А мой муж приезжал в 1803 году.

— Тогда надеюсь снова с вами встретиться, мадам. И многократно. Париж — большой город, но маленький. Понимаете?

— Боюсь, нет.

— В нем много людей из... из les vins ordinaires [7]. И мало тех, кто имеет значение для жизни страны. Так что представители этой маленькой группы постоянно встречаются — встречаются, смешиваются и снова встречаются в других обстоятельствах. Эта смесь не всегда та же самая, но состав похож.

Во время этой тирады герцог Отрантский рассматривал Демельзу и собравшееся общество с тем же холодным, оценивающим взглядом, с каким, без сомнения, смотрел на гильотину за работой. Демельза поняла, что ее колебания при ответе на вопрос о том, на отдыхе ли они здесь, были тщательно отмечены и записаны в ледяном расчетливом мозге. Она не имела представления, кто такой герцог Отрантский и в чем его интересы, знала лишь, что он ей не нравится и она ему не доверяет. Вообще-то, при менее благоприятных обстоятельствах она даже боялась бы его.

Собравшегося освободить ее от внимания двух странных типов Росса на полпути задержал Джон Маккензи, помощник посла, и сказал, что с ним желает поговорить полковник де ла Блаш. Стоящий рядом с Маккензи щеголеватый моложавый мужчина шагнул вперед и пожал Россу руку.

— Дорогой друг, — сказал он, — если это не звучит слишком сильно при первом знакомстве, но думаю, много лет назад вы встречались с моей сестрой Жоди в Корнуолле.

— О да, — откликнулся Росс, — встречался. — Она была обручена с Шарлем де Сомбреем, и мы встречались в поместье Трелиссик у реки Фал. Это было много лет назад. Лет двадцать? Кажется, летом девяносто пятого.

— Увы, бедняга Шарль. В то время мне было всего одиннадцать... Такой благородный и щедрый человек. Он был последним из рода де Сомбрей. Теперь восстановленные права на поместья отошли кузену с другой фамилией. А вы вроде бы участвовали в той трагической высадке в Кибероне?