Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов - [51]

Шрифт
Интервал

Чем жизнь была бы без таких тревог?
Моя печаль меня достойна.
За счастием страданье вскоре.
Покинул многих женщин я, и, как на грех, такое горе!
Подобных не стерпев обид,
Был вынужден я прочь уйти,
Ошеломлен, пленен, убит.
Так тяжелы воспоминанья мне!
Я сам себя проклясть готов
За то, что с госпожой наедине
Не находил я нужных слов.
Так был я счастлив с нею рядом,
Что, кажется, не тосковал ни по каким другим наградам,
В своем блаженстве глух и нем.
Кто на нее хоть раз посмотрит,
Теряет голову совсем.
И для меня дурные дни настали.
Когда приходится мне худо,
Пристойность не поможет мне в печали.
Привык я уповать на чудо.
Так дни меня скрутили злые,
Что узнают меня с трудом товарищи мои былые.
И в чаянье лучших времен
Веселым баловнем судьбы
Я притворяться принужден.
Не оставляют милостью того,
Кто весел и доволен вечно.
От горестей страдает мастерство,
И песнь моя небезупречна.
Служу, служу, а пользы мало.
Вознаграждают не меня.
Так было с самого начала.
Что делать, не возьму я в толк.
Я пел в угоду госпоже
И госпоже в угоду смолк. 
* * *
Поют не от хорошей жизни,
И потому друзьям наскучил мой напев.
Однообразной укоризне
Весь век я предаюсь, в любви не преуспев.
Так, не ведая покоя с давних пор,
Терплю безвинно, видит бог, опалу и позор.
Любимою гоним,
Места я себе не нахожу.
Ничуть но рад я женщинам другим.
Пускай судачит злая спесь:
Мол, на словах влюблен, притворством знаменит.
В моей любви я, грешный, весь.
Лжец клеветою самого себя чернит.
В жизни я не ведал никаких утех:
Гонимому не суждено завоевать успех.
Останусь ни при чем!
Хоть бы милая вознаградила
Одним-единственным счастливым днем!
Благословенна ты, жена!
Пречистым именем любуются уста.
Другие меркнут имена,
Когда сияет нам такая чистота.
Умолкает посрамленная хвала.
Не знает горя тот, кого другим ты предпочла.
Томиться мне доколе?
Вдохновлен тобою целый мир.
Неужто нет мне в этом счастье доли?
Два помысла в моей груди
Ведут без устали борьбу между собой.
Один взывает: «Снизойди!
Умерь свой дивный блеск, совпав с моей судьбой!
А другой взывает: «Ярче засверкай,
Любому рыцарю суля недостижимый рай!»
Пусть мне страдать и впредь!
Я ценой паденья твоего
Тобою не хотел бы завладеть.
Когда служил я столько лет
И претерпел такое множество обид,
Что делать, если счастья нет,
Как быть мне, если я любимою забыт?
Если обвинят меня в притворстве снова,
Клеветнику дадут отпор и песнь моя, и слово.
Других не знаю слов,
Кроме тех, что в сердце у меня.
Моя судьба — мой неумолчный зов. 
* * *
Блаженная моя печаль
Вблизи моей любимой так помолодела,
Что мне трудов моих не жаль,
Хотя впустую все: и помысел и дело,
И нет страданиям конца,
И остается только ждать желанного гонца.
Жизнь за нее отдать я не премину.
Когда мне впредь не преуспеть,
Согласен хоть сейчас я на кончину.
Наверно, знают все на свете,
Что я из-за любви терплю такое горе.
Не откажите мне в совете!
Пока я жив, побыть бы у нее в фаворе!
Я жалуюсь лишь потому,
Что я перед любимой прав и вряд ли я пойму,
Зачем непостоянные в почете.
Дай бог влюбиться вам в нее!
Тогда меня скорее вы поймете.
Что посоветует мне друг?
Как мне сподобиться желанного успеха?
Не чтит она моих заслуг,
Как будто бы любовь и жизнь моя для смеха.
Я поневоле убежден
В том, что до гробовой доски не буду награжден.
Владычице внушая омерзенье,
Узнал я не со слов чужих,
Что значит стыд, что значит невезенье.
Язвительная болтовня
Меня, затравленного, мучает годами.
Вопрос преследует меня:
«Скажи нам, сколько лет прекрасной этой даме?
Не так уж, видно, молода
Красавица, которой ты пожертвовал года».
И за какое только прегрешенье
По милости любви моей
Терпеть я должен это поношенье?
Нет, значу я не так уж мало
Для госпожи моей, но каково притворство!
Смягчиться бы ей для начала,
И верх над ней потом возьмет мое упорство.
Ценой неимоверных мук
Ей доказать бы я хотел, что я надежный друг.
Пусть не дано достигнуть мне блаженства.
Как разлюбить, как позабыть
Пленительные эти совершенства?
Когда бы только знать мне точно,
Чего желает своенравная царица!
По долгу службы беспорочной
Душой и телом рад бы я преобразиться.
Уж я ли не на все готов?
Прилечь бы с нею, наконец услышав нежный зов!
Понравится — так вечно будем вместе,
А не понравится — ну что ж!
Докучный грех схороним честь по чести. 
* * *
«Весна вернулась,— говорят,—
И все, что сердцу мило.
Время жить на свете веселей.
Пускай меня за грусть корят —
Судьба меня лишила
Радости единственной моей.
Тяжко мне весеннею порой.
Тот, кто ни разу не грустил, мой друг — в земле сырой,
Моих желаний господин.
Нет, никогда не ведал свет
Столь тягостных утрат!
На целый мир был он один.
Мне, бедной, мысль была сладка
О том, что вечно в нем
Счастью моему цвести дано.
Теперь грызет меня тоска
И по ночам и днем.
На земле мне жутко и темно.
Зеркала лишился белый свет.
Где радость глаз моих? Загублена в расцвете лет.
И нечем жить моей весне.
Сказали «мертв» — и до сих пор
Бушует в сердце кровь,
Захлестывая душу мне.
Зимой и летом, день и ночь
Печалюсь я с тех пор,
Как скончался мой любимый друг.
Никто не в силах мне помочь.
Осиротел мой взор.
Истерзал мне сердце злой недуг.
Горько плакать буду весь мой век.
Тот, кто меня утешить мог, веселый человек,

Еще от автора Вольфрам фон Эшенбах
Парцифаль

Монументальный роман Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» («Рarzival») написан в первом десятилетии XIII в. Сохранившись в нескольких рукописях, роман был напечатан уже в 1477 г. В следующие столетия интерес к «Парцифалю» постепенно уменьшился, и книга была почти забыта. Ее новое издание (осуществленное X. Миллером) появилось в 1744 г., но не привлекло широкого внимания, равно как и пересказ романа гекзаметрами, выполненный Йоганном Яковом Бодмером (1698-1783) и напечатанный в 1753 г. Первое научное издание «Парцифаля» было подготовлено крупнейшим немецким исследователем К.


Средневековый роман и повесть

В нашем представлении о Средневековье фигура рыцаря — неизменно на первом плане. Крестовые походы и рыцарские турниры, поклонение прекрасным дамам и верность рыцарскому долгу и слову — все это можно почерпнуть из средневековых романов XI и в XII столетий.


Рекомендуем почитать
Памятники византийской литературы IV-IX веков

В книге публикуются переводы наиболее характерных и ценных памятников византийской литературы IV–IX веков, в том числе Василия Кесарийского, Григория Назианзина, Романа Сладкопевца, Иоанна Златоуста и др. Большинство текстов впервые появляются на русском языке. В исследовательских статьях рассматриваются жанры византийской литературы, как то: жития, летописи, гимны, эпиграммы, басни, письма. Показана их связь с античной художественной традицией. Ответственный редактор Л.А. Фрейберг.


Крымское ханство

Тунманн (Johann Erich Tunmann, 1746–1778) — шведский историк. В 1769 г. за "De origine Billungorum" получил степень магистра в Грейфсвальде. Затем состоял профессором красноречия и философии в Галльском унив. Напечатал на немецком яз.: "Unters uchungen u" ber d. aelt. Gesch. d. nordisch. Volker" (Б., 1772), "Die letzten Jahre Antiochus Hierax" (1775), "Die Entdeckung Americas von den Normannen" (1776). Кроме того, Т. принадлежат два труда: о крымских государствах (в Бюшинговой географии) и о народах Вост. Европы: болгарах, хазарах, венграх, валахах, албанцах и др.Текст воспроизведен по изданию: Тунманн.


История брата Раша

Книга, полная приятного веселия и наслаждения для юношества. Напечатана в Лондоне Эдвардом Алди, в доме неподалеку от церкви Христа.


Камбрийские анналы (Анналы Уэльса)

Создание «Камбрийских анналов», или «Анналов Уэльса», датируется 970 г. Хроника охватывает период 447-954 гг. Считается, что именно 447 г. (в оригинале – 1 г.) – начало анналов. Между тем, по мнению некоторых исследователей, в работе есть вставки, сделанные в более поздние времена – какие-то детали, имена и проч. Несмотря на название, в хронике отмечаются не только события в самом Уэльсе, но также – в Ирландии, Корнуэлле, Англии, сообщается о набегах язычников – викингов. Следует отметить, что практически все упомянутые в работе персонажи – реально существовавшие люди.



Фламенка

«Фламенка» – старопровансальский роман XIII века.Владетельный сеньор Арчимбаут Бурбонский через послов делает предложение дочери графа Ги Немурского, юной и прелестной Фламенке. Граф согласен, и на Троицу в Немуре играется пышная свадьба. Супруг чрезмерно увлечен Фламенкой, однако королеве удается отравить сердце Арчимбаута. От ревности Арчимбаут почти сходит с ума и запирает Фламенку вместе с двумя ее служанками в тесной башне замка. Никому не доверяя, он сам становится грозным стражем жены. Прекрасный и юный (хотя и успевший уже приобрести главнейшие достоинства рыцаря и ученого клирика) граф Гильем Неверский, услышав печальную историю Фламенки и заочно влюбившись в нее, отправляется в Бурбон, чтобы помочь ей…


Ирано-таджикская поэзия

В сборник вошли произведения Рудаки, Носира Хисроу, Омара Хайяма, Руми, Саади, Хафиза и Джами. В настоящем томе представлены лучшие образцы поэзии на языке фарси классического периода (X–XV вв.), завоевавшей мировоепризнание благодаря названным именам, а также — творчеству их предшественников, современников и последователей.Вступительная статья, составление и примечания И.Брагинского.Перевод В.Державина, А.Кочеткова, Ю.Нейман, Р.Морана, Т.Стрешневой, К.Арсеньевой, И.Сельвинского, Е.Дунаевского, С.Липкина, Г.Плисецкого, В.Левика, О.Румера и др.


Комедии

В ряду гениев мировой литературы Жан-Батист Мольер (1622–1673) занимает одно из самых видных мест. Комедиографы почти всех стран издавна признают Мольера своим старейшиной. Комедии Мольера переведены почти на все языки мира. Имя Мольера блистает во всех трудах по истории мировой литературы. Девиз Мольера: «цель комедии состоит в изображении человеческих недостатков, и в особенности недостатков современных нам людей» — во многом определил эстетику реалистической драматургии нового времени. Так писательский труд Мольера обрел самую высокую историческую оценку и в известном смысле был возведен в норму и образец.Вступительная статья и примечания Г. Бояджиева.Иллюстрации П. Бриссара.


Шах-наме

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского.


Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.