Поэзия садов - [110]

Шрифт
Интервал

4. При таком «территориальном» росте садов и их кинетическом развитии сохранилось значение садов «архитектурных», как ближайших к дворцу, вокруг которого они создавались. «Архитектурные» сады продолжали воздвигаться и при Павле I, и в дворянских усадьбах XIX в.

5. Во все эпохи, начиная от Средневековья и кончая концом садово-паркового искусства как искусства, сохранялось значение принципа «variety», по-разному, однако, «наполнявшегося». Принцип «variety» (разнообразия) был связан с представлениями о саде сперва как о рае, в котором Бог насадил «все древеса», а потом как о микромире. В Средние века микромир этот представлялся как Эдем – земной рай. В эпоху Ренессанса – как микромир античной культуры, античной мифологии, с богами и героями, «управлявшими» Вселенной. В эпоху барокко сад был микромиром научных представлений о Вселенной, подаваемых посетителю с известной долей иронии. В рококо ирония, шутка, увеселение и «утехи» стали занимать в садах все большее место. В большей мере, чем в эпоху Ренессанса, в садах барокко и рококо заняли место олицетворения, символы и эмблемы, наставительные басенные сюжеты и т. д. Короткий период пышного французского классицизма расширил садовую семантику специфической придворной тематикой – тематикой, связанной с просвещенным абсолютизмом. Романтизм и предромантизм широко ввели в садово-парковое искусство историю, личные чувства и переживания, семантику эмоционально-ассоциативного порядка.

6. Предромантизм и романтизм теснее всего связали садово-парковое искусство и с искусством слова, и с искусством живописи. Не случайно провозвестниками предромантизма и романтизма стали поэты. Поэты не только создавали программы парков, но и непосредственно планировали сады и парки (Александр Поп, Н. А. Львов, И. В. Гёте и др.).

7. Слово, высеченное на камне или отлитое в бронзе, заняло центральное место в романтических садах. Надписи стали делаться на памятниках, на воротах (мемориальных и утилитарных), на обращенных к саду фронтонах домов и т. д. Слово сошло в сад, а сады заняли первенствующее место в романтической поэзии.

8. В истории садово-паркового искусства мы ясно видим, как расширялся кругозор посетителя сада и как посетитель все больше и больше получал возможностей и стимулов для движения в саду.

В средневековом саду посетитель был затворником монастырского двора, в эпоху Ренессанса он переходил из одного «кабинета» в другой, мог обозревать сад, стоя на верхней террасе, но в основном оставался малоподвижен. В короткий и ограниченный период классицизма перед посетителем сада открылись перспективы на дворец и от дворца. Французский классицизм уже не знал внутренних оград, а в эпоху романтизма сад превратился в парк, он перестал огораживаться, стал более доступен, почти утратил четкие границы с окружающей местностью, явился обширной ареной ничем не ограниченных прогулок. Если раньше сад был микромиром, его своеобразным конспектом, то теперь он стал частью мира, его идеальным центром.

9. Изменилась и издавна присущая садам «эрмитажность». Эрмитаж из уединенного места вне сада постепенно перешел в сад, получил различные назначения, «секуляризируясь» по своей семантике, а затем в эпоху романтизма растворился в парке, ибо весь парк стал по своей сути большим эрмитажем. Эрмитаж заменялся «Парнасом»; помещение, отгороженное от всего мира, прятавшееся в диком лесу, сменилось возвышенным местом в саду, откуда открывался вид на весь мир.

10. Сад медленно изменял свое назначение, а вместе с изменением назначения являлись в саду и новые «значения» – значения по преимуществу эмоционального порядка.

Несколько мыслей о реставрациях садов и парков

Итак, что такое сад и парк? Часть архитектурного искусства? «Зеленое строительство»?

Сад – это прежде всего своеобразная форма синтеза различных искусств, синтеза, теснейшим образом связанного с существующими великими стилями и развивающегося параллельно с развитием философии, литературы (особенно поэзии), эстетическими формами быта (по преимуществу привилегированных слоев общества, но не только их, поскольку и сами поэты и садоводы не всегда принадлежали к господствующему слою), с живописью, архитектурой, музыкой. Эстетическое восприятие сада все время корректируется тем, что в ту или иную эпоху считается красивым, экзотичным (многие растения и цветы, считавшиеся дорогими и экзотичными, давно перестали быть таковыми). Восприятие сада в современных условиях требует таких же, как в свое время, если не бóльших, познаний в области истории искусств и истории быта, истории поэтической, знания поэзии и т. д. и т. п.

Сотни садовников, тысячи привозимых певчих птиц для вольеров, звери со всех частей света, плодовые и ягодные посадки, дорогие цветы, дорожки, посыпанные цветными песками, пруды с декоративными кораблями, садовая музыка, сочиняемая величайшими композиторами, ароматные травы и цветы в сочетании со специальными для садовых приемов костюмами, оранжереи для наиболее дорогих растений, фейерверки и маскарады, шумящие каскады и фонтаны, искусственно устроенное эхо, садовые библиотеки в эрмитажах, гротах и книги, так просто положенные в местах уединения, нечаянные встречи со спрятанными в гротах или боскетах от постороннего взгляда произведениями искусства, продуманная идейная система статуй и фонтанов, неожиданно или ожиданно открывающиеся виды на окрестности, помещения дворцов и домов, гармонирующие с окружающими видами, и т. д. и т. д. – вот что такое сады прошлого, которые мы рассматриваем как произведения не только искусства, но культуры в целом.


Еще от автора Дмитрий Сергеевич Лихачев
В блокадном Ленинграде

Дмитрий Сергеевич Лихачев — всемирно известный ученый: филолог, культуролог, искусствовед, автор около 500 научных и 600 публицистических трудов; Председатель правления Российского (Советского до 1991 года) фонда культуры. В годы Великой Отечественной войны он находился в осажденном гитлеровцами Ленинграде, где видел все ужасы блокады. В своих воспоминаниях он пишет об этом; подробности жизни «блокадников», усилия по обороне города показаны на фоне общих раздумий о морально-нравственном состоянии людей в этих тяжелейших условиях, о войне, о политическом и общественном строе СССР и Германии, о причинах мирового конфликта.


Письма о добром и прекрасном

Книга выдающегося ученого XX века, академика Дмитрия Сергеевича Лихачёва адресована молодым читателям. Это лишенные морализма и пафоса, оформленные в виде коротких писем размышления доброго и мудрого человека о необходимости саморазвития, формировании правильной системы ценностей, избавлении от жадности, зависти, обидчивости, ненависти и о воспитании в себе любви к людям, понимания, сочувствия, смелости и умения отстаивать свою точку зрения. «Письма…» академика Лихачёва будут полезны всем, кто хочет научиться делать верный выбор в самых сложных ситуациях, ладить с людьми, быть в согласии с собой и окружающим миром и получать от жизни большое удовольствие.


Заметки о русском (сборник)

Дмитрий Сергеевич Лихачев – выдающийся ученый ХХ века. Его творческое наследие чрезвычайно обширно и разнообразно, его исследования, публицистические статьи и заметки касались различных аспектов истории культуры – от древнерусской литературы, в изучение которой он внес огромный вклад, до садово-парковых стилей XVIII–XIX веков. В этой книге собраны статьи и заметки Д. С. Лихачева разных лет. Извлеченные автором из записных книжек и далеко выходящие за пределы «чистой науки», эти материалы объединены сквозной темой – исторического прошлого и будущего России.


Воспоминания

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Земля Родная

Книга, принадлежащая перу виднейшего советского ученого, академика Д. С. Лихачева, посвящена вопросам эстетического, нравстьенного и патриотического воспитания. На широком культурно-историческом фоне автор раскрывает непреходящую ценность памятников русской литературы и искусства, яркие страницы героического прошлого страны, преемственность нравственных и художественно-эстетических традиций многовековой истории нашей родины.


Великое наследие

Дмитрий Сергеевич Лихачев – выдающийся ученый ХХ века. Его творческое наследие чрезвычайно обширно и разнообразно, его исследования, публицистические статьи и заметки касались различных аспектов истории культуры – от искусства Древней Руси до садово-парковых стилей XVIII–XIX веков. Но в первую очередь имя Д. С. Лихачева связано с поэтикой древнерусской литературы, в изучение которой он внес огромный вклад. Книга «Великое наследие», одна из самых известных работ ученого, посвящена настоящим шедеврам отечественной литературы допетровского времени – произведениям, которые знают во всем мире.


Рекомендуем почитать
«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.


Мой мир: рассказы и письма художницы

Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.


Бергман

Книга представляет собой сборник статей, эссе и размышлений, посвященных Ингмару Бергману, столетие со дня рождения которого мир отмечал в 2018 году. В основу сборника положены материалы тринадцатого номера журнала «Сеанс» «Память о смысле» (авторы концепции – Любовь Аркус, Андрей Плахов), увидевшего свет летом 1996-го. Авторы того издания ставили перед собой утопическую задачу – не просто увидеть Бергмана и созданный им художественный мир как целостный феномен, но и распознать его истоки, а также дать ощутить то влияние, которое Бергман оказывает на мир и искусство.


Пять лекций о кураторстве

Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.


Кандинский. Истоки, 1866–1907

Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.


Пётр Адамович Валюс (1912–1971). Каталог

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.