Поэзия Михаила Васильевича Ломоносова - [4]

8

Скрывает лучь свой в волны день.

Оставив бой ночным пожарам;

Мурза упал на долгу тень;

Взят купно свет и дух Татарам.

Из лыв густых выходит волк

На бледный труп в Турецкий полк.

Иной, в последни видя з́орю:

«Закрой, – кричит, – багряной вид

И купно с ним Магметов стыд,

Спустись поспешно с солнцем к морю».

9

Что так теснит боязнь мой дух?

Хладнеют жилы, сердце ноет!

Что бьет за странной шум в мой слух?

Пустыня, лес и воздух воет!

В пещеру скрыл свирепство зверь;

Небесная отверзлась дверь;

Над войском облак вдруг развился;

Блеснул горящим вдруг лицем,

Умытым кровию мечем

Гоня врагов, Герой открылся.

10

Не сей ли при Донских струях

Рассыпал вредны Россам стены?

И Персы в жаждущих степях

Не сим ли пали пораженны?

95 Он так к своим взирал врагам,

Как к Готским приплывал брегам,

Так сильну возносил десницу;

Так быстрой конь Его скакал,

Когда Он те поля топтал,

Где зрим всходящу к нам денницу.

11

Кругом Его из облаков

Гремящие перуны блещут,

И, чувствуя приход Петров,

Дубравы и поля трепещут.

Кто с ним толь грозно зрит на юг,

Одеян страшным громом вкруг?

Никак Смиритель стран Казанских?

Каспийски воды, Сей при вас

Селима гордаго потряс,

Наполнил степь голов поганских.

12

Герою молвил тут Герой:

«Нетщетно я с тобой трудился,

Нетщетен подвиг мой и твой,

Чтоб Россов целой свет страшился.

Чрез нас предел наш стал широк

На север, запад и восток.

На юге Анна торжествует,

Покрыв своих победой сей».

Свилася мгла, Герои в ней;

Не зрит их око, слух нечует.

13

Крутит река Татарску кровь,

Что протекала между ними;

Не смея в бой пуститься вновь,

Местами враг бежит пустыми,

Забыв и мечь, и стан, и стыд,

И представляет страшный вид

В крови другов своих лежащих.

Уже, тряхнувшись, легкий лист

Страшит его, как ярый свист

Быстро сквозь воздух ядр летящих.

14

Шумит с ручьями бор и дол:

«Победа, Росская победа!»

Но враг, что от меча ушол,

Боится собственнаго следа.

Тогда, увидев бег своих,

Луна стыдилась сраму их

И в мрак лице зардевшись скрыла

Летает слава в тьме ночной,

Звучит во всех землях трубой,

Коль Росская ужасна сила.

15

Вливаясь в Понт, Дунай ревет

И Россов плеску отвещает;

Ярясь волнами Турка льет,

Что стыд свой за него скрывает.

Он рыщет, как пронзенный зверь.

И чает, что уже теперь

В последней раз заносит ногу.

И что земля его носить

Не хочет, что не мог покрыть.

Смущает мрак и страх дорогу.

16

Где ныне похвальба твоя?

Где дерзость? Где в бою упорство?

Где злость на северны края?

Стамбул, где наших войск презорство?

Ты лишь своим велел ступить,

Нас тот час чаял победить;

Ян́ычар твой свирепо злился.

Как Тигр на Росский полк скакал.

Но что? Внезапно мертв упал,

В крови своей пронзен залился.

17

Целуйте ногу ту в слезах,

Что вас, Агаряне, попрала,

Целуйте руку, что вам страх

Мечем кровавым показала.

Великой Анны грозной взор

Отраду дать просящим скор;

По страшной туче воссияет,

К себе повинность вашу зря,

К своим любовию горя,

Вам казнь и милость обещает.

18

Златой уже десницы перст

Завесу света вскрыл с звездами;

От встока скачет посту верст,

Пуская искры конь ноздрями.

Лицем сияет Феб на том.

Он пламенным потряс верхом,

Преславно дело зря, дивится:

«Я мало таковых видал

Побед, коль долго я блистал,

Коль долго круг веков катится».

19

Как в клуб змия себя крутит,

Шипит, под камень жало кроет,

Орел когда шумя летит

И там парит, где ветр не воет;

Превыше молний, бурь, снегов

Зверей он видит, рыб, гад́ов, –

Пред Росской так дрожит Орлицей,

Стесняет внутрь Хотин своих.

Но что? В стенах ли может сих

Пред сильной устоять Царицей?

20

Кто скоро толь тебя, Калчак,

Учит Российской вдаться власти,

Ключи вручить в подданства знак

И большей избежать напасти?

Правдивой Аннин гнев велит,

Что падших перед ней щадит.

Ея взошли и там оливы,

Где Вислы ток, где славный Рен,

Мечем противник где смирен,

Извергли дух серца кичливы.

21

О как красуются места,

Что иго лютое зброс́или

И что на Турках тягота,

Которую от них носили;

И варварския руки те,

Что их держали в тесноте,

В полон уж́е несут оковы;

Что ноги узами звучат,

Которы для отгнанья стад

Чужи поля топтать готовы.

22

Не вся твоя тут, Порта, казнь,

Не так тебя смирять достойно.

Но большу нанести боязнь,

Что жить нам недала спокойно.

Еще высоких мыслей страсть

Претит тебе пред Анной пасть?

Где можешь ты от ней укрыться?

Дамаск, Каир, Алепп згорит,

Обставят Росским флотом Крит;

Евфрат в твоей крови смутится.

23

Чинит премену что во всем?

Что очи блеском проницает?

Чистейшим с неба что лучем

И дневну ясность превышает?

Героев слышу весел клик!

Одеян в славу Аннин лик

Над звездны вечность взносит круги.

И правда, взяв перо злато,

В нетленной книге пишет то.

Велики коль Ея заслуги.

24

Витийство, Пиндар, уст твоих

Тяжчаеб Фивы обвинили,

За тем что о победах сих

Ониб громчае возгласили,

Как прежде о красе Афин.

Россия, как прекрасный крин,

Цветет под Анниной державой.

В Китайских чтут Ее стенах,

И свет во всех своих концах

Исполнен храбрых Россов славой.

25

Россия, коль щастлива ты

Под сильным Анниным Покровом!

Какия видишь красоты

При сем торжествованьи новом!

Военных нестрашися бед:

Бежит оттуду бранный вред,

Народ где Анну прославляет.

Пусть злобна зависть яд свой льет,

Пусть свой язык ярясь грызет;

То наша радость презирает.

26

Козацких поль заднестрской тать,

Разбит, прогнан, как прах, развеян,